Александр Всеволодович Соколов

Александр Всеволодович Соколов родился в 1943 г. в Канаде, где его отец работал в советском посольстве. Через три года семья вернулась в СССР. Саша Соколов учился в Военном институте иностранных языков, затем на факультете журналистики МГУ, печатался в разных газетах.

Жил он то в Москве, то в провинции, предпочитая берега Волги, где какое-то время работал егерем. В 1975 г. эмигрировал в Канаду, с 1989 г. часто бывает в России.

Сашей Соколовым написаны три книги и эссе .

Чтобы прочитать Соколова, необходимо забыть многое из того, что известно о романе, о литературе вообще. В противном случае не будет никакого другого впечатления, кроме недоумения. Читателю ничего не остается, кроме как воспринимать произведения в соответствии с законами, предлагаемыми самими книгами.

Через все творчество Саши Соколова проходят «сквозные» темы, мотивы, формулирующие его художественный мир. Здесь все условно, зыбко, нереально, персонажи двоятся, троятся, отражаются один в другом, разделяются на части, которые начинают спорить друг с другом. Повествование движется как бы само собой, не подгоняемое и не регулируемое автором. Действие может вдруг быстро понестись вперед, а может остановиться, словно «зацепившись» за мысль, образ, слово. Однажды возникнув в тексте, какое-то слово, часто с авторским, окказиональным значением, порождает эхо, которое потом долго звучит, иногда преобразуясь до противоположности.

Персонаж может один раз появиться на страницах и сгинуть навсегда, а может, исчезнув страниц на сто, вдруг выплыть на поверхность в совсем неожиданном месте.

Кроме того, у героев совершенно особые отношения со временем: будущее, настоящее, прошлое сосуществуют, не мешая друг другу. Поэтому умершие приходят к живым, завлекают их в свой смертельный хоровод или, наоборот, герой не может умереть, постоянно перевоплощаясь.

Романы Соколова построены по закону ассоциации, причем сумеречной, полуподсознательной, на грани сна, яви и мифа. Иногда это мотивная, образная ассоциация. В «Школе для дураков» сквозные мотивы и образы скрепляют даже не главы, а абзацы и фразы в текст.

Иногда основным приемом выявления общего смысла становится лингвистическая ассоциация, «прицепляющая» одно слово к другому, один период к другому по принципу игры со словом.

Русский язык является одним из главных действующих лиц всех книг Соколова. Такого чувства языка, слова нет больше ни у кого из современных русских писателей, может быть, только у И. А. Бродского.

Две первые книги Соколова были опубликованы у нас почти одновременно с романом Дж. Оруэлла «1984», откуда на страницы публицистики хлынул целый поток цитат, терминов, в том числе «новояз» — деформированный, доведенный до абсурда язык, лишенный не то что коммуникативной, но даже номинативной функции, не говоря уж об эстетической. Блестящий русский язык романов Саши Соколова — противовес «новоязу», напоминающий, что наш язык жив и потенциальные возможности его безграничны.

Попытка сформулировать некие общие идеи, темы и мотивы, образующие художественный мир Соколова и проходящие через все его книги, была предпринята одним из самых авторитетных американских исследователей его творчества Д. Бартоном Джонсоном в статье «Sasha Sokolov’s Twilight Cosmos: Themes and Motifs». Их взаимодействие отображено литературоведом в остроумной схеме:

В двух первых книгах река и Железная дорога — определяющие элементы пространства, в «Палисандрии» герой путешествует по железной дороге. Река Лета, текущая на страницах всех книг Соколова, везде связывается с мотивами смерти и бессмертия. Другие мотивы — времени и безвременья; памяти, дежавю и амнезии; секса и любви — в той или иной степени присутствуют в каждом романе Соколова, образуя их многомерное пространство.

Книги Саши Соколова предельно универсальны в том смысле, что в них творится собственный универсум, космос, хотя и сумеречный, по Бартону Джонсону.

Сумерки — другое важное для творчества Соколова понятие. В «Школе для дураков» — это состояние потери ориентиров, в котором пребывает герой-подросток, пытаясь и одновременно боясь перейти в мир взрослых. В книге «Между собакой и волком» сумерки тоже основополагающий элемент поэтики.

В «Палисандрии» сумерки переходят на уровень фантасмагоричности всей российской истории.

Есть еще одно понятие, которое необходимо иметь в виду, говоря о произведениях Соколова, — творчество, одна из главных тем писателя. В «Школе для дураков» весь мир, предстающий перед нами, сотворен и придуман главным героем. В «Между собакой и волком» и «Палисандрии» эпистолярное и мемуарное творчество незаметно подменяет собою реальность.

В «Школе для дураков» единство романа создают сквозные мотивы и образы: мотив начала жизни и ее конца , мотив бесконечности и бессмертия всей природы и человека, мотив многовариантности бытия и параллельного существования разных миров, мотив времени, которое не властно над героями, связанный с их тщетными попытками идентифицировать себя в нем; образы Учителя, Школы, Насылающего ветер.

«Школа для дураков» была опубликована в 1976 г. за границей, сразу же переведена на многие языки и высоко оценена критикой. Среди других обращает на себя внимание блестящий отзыв В. В. Набокова.

Пора детства и юности — начальная фаза жизни, когда человек познает законы большого мира, приспосабливается к нему, социализируется. Этот процесс никогда не бывает простым. К моменту подросткового кризиса ребенок успевает создать свой мир, открытый только ему, иногда — еще лишь нескольким посвященным. Когда этот мир сталкивается с реальностью, он начинает рассыпаться под ее напором: детство уходит, появляются новые обязанности, приходит первая любовь.

Именно в этот момент помещено действие «Школы для дураков».