Анализ стихотворения Мандельштама «За гремучую доблесть грядущих веков…»

В своем творчестве Мандельштам опирается на богатые традиции мировой культуры, включая в свои произведения идеи и образы художников разных эпох и разных народов, события многовековой истории и нетленного искусства. Это было общей чертой поэзии Серебряного века. Но Мандельштам в подходе к культурно-историческому наследию отличается от многих своих современников.

У Мандельштама культурно-исторические реалии вплотную приближены к современности, входят в сегодняшнюю жизнь. Одна из его излюбленных тем — политическая. Еще со времен революции, когда Мандельштам уже был сложившимся поэтом, его волновало происходящее вокруг.

Поэт готов добровольно присоединиться к усилиям тех, кто пытается двинуть человечество в новом, неведомом направлении: «Ну что ж, попробуем огромный, неуклюжий, скрипучий поворот руля…» Но он знает, что наступили «сумерки свободы» и «мы будем помнить и в летейской стуже, что десяти небес нам стоила земля!» В этой оде — явная готовность принять революцию, при полном сознании размеров уплаты. Быть пассивной, безличной жертвой, «неизвестным солдатом» колеса истории Мандельштам не хотел и не мог — и вступил в беспримерный поединок со своим временем. Поэзия Мандельштама в начале 30-х годов становится поэзией вызова. Так появилось произведение «За гремучую доблесть грядущих веков…» . Стихотворение написано разностопным анапестом, это должно было сделать тон и ритм стихотворения мягким и плавным.

Но перекрестная мужская рифма, а также отсутствие пиррихиев сообщает всему произведению жесткий, устойчивый ритм, который отвечает идейному содержанию. Поэт пишет о доле благородного человека, о том, что его окружают только «трусы», «хлипкая грязца». Достаточно вспомнить, в какое время написано стихотворение, и станет все понятно.

Это время радикальных чисток среди русского народа, время коллективизации, время, когда человек должен был безропотно подчиняться партии, иначе — «черный воронок». Все происходило под лозунгом «Все для коммунизма!», но под этим лозунгом скрывались не только светлые идеи, но и грязь, подлость, жестокость и глупость. Поэт пишет в первом четверостишии: За гремучую доблесть грядущих веков, За высокое племя людей Я лишился и чаши на пире отцов, И веселья, и чести своей. Да, то время лишало чести, так как ради того, чтобы выжить, необходимо было «искренне» поддерживать политику, иначе, опять же, — «черный воронок».

Выбор стоял между жизнью и честью. Жестокость этого выбора поэт выражает в эпитете «век-волкодав»: Мне на плечи кидается век-волкодав, Но не волк я по крови своей. Поэт не желает делать выбора, так как понимает, насколько это глупо и нелепо. Подлость нельзя поддерживать своей жизнью.

Поэтому лирический герой решает уйти от этого общества. Он согласен на ссылку: Запихай меня лучше, как шапку, в рукав Жаркой шубы сибирских степей. Природа русской земли, вдали от цивилизации, а самое главное — вдали от директив партии, представляется поэту раем. Для описания счастья свободы и того настоящего ужаса, который окружает лирического героя, автор использует прием антитезы. В третьем четверостишии первые две строки описывают окружающую реальность, вторые — недостижимый рай, природу Сибири: Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы, Ни кровавых кровей в колесе, Чтоб сияли всю ночь голубые песцы Мне в своей первобытной красе…

Антитеза усиливается и цветовым противопоставлением: красный и голубой . Сибирь вообще описывается поэтом в ассоциативной голубой гамме: «Енисей», «до звезды» : Уведи меня в ночь, где течет Енисей И сосна до звезды достает… Последние две строки стихотворения являются как бы квинтэссенцией всего произведения. В них лирический герой не только еще раз подчеркивает свою непринадлежность к «волкам» , но и указывает на то, что его «убийцам» до него не дотянуться.

То есть не сломить дух героя, не заставить его стать «волком», не заставить его предать: Потому что не волк я по крови своей, И меня только равный убьет.