Анализ второй главы рассказа А. П. Чехова “Ионыч”

Рассказ А. П. Чехова “Ионыч” повествует о трагическом превращении человека в обывателя. Произведение имеет четкую композицию , которая помогает передать постепенную деградацию главного героя – земского врача Дмитрия Ионыча Старцева. Вторая глава рассказа показывает нам “начало падения” героя.

Автор показывает, что жизнь Старцева постепенно погружается в рутину и пустоту провинциального города. Молодой герой сопротивляется этому насколько может, поэтому вынужден проводить все свое время в одиночестве: “Прошло больше года таким образом в трудах и одиночестве”. Одной из немногих радостей для Старцева, по его мнению, должно было стать общение с “самой образованной и интересной” семьей города – с Туркиными. После долгого перерыва он возобновляет общение с ними – как врач, лечащий Веру Иосифовну от мигрени.

Изменилось ли что-то в жизни этой семьи? Автор показывает, что нет, их жизнь так же “подернулась” рутиной, как и все в городе С.: Котик играла свои “утомительные экзерсисы на рояле”, “Иван Петрович рассказывал что-то смешное”… Но в жизни Старцева произошли изменения: он увлекся Екатериной Сергеевной. Девушка делала вид, что не замечает чувств молодого врача.

И действительно, зачем они ей, когда Котик грезит о столице и о будущем великой пианистки? Она снисходительно принимала ухаживания Старцева – ведь любой девушке это приятно, однако не воспринимала их всерьез. Чехов показывает, что герой во многом придумал себе Котика, идеализировал ее: “Даже в том, как сидело на ней платье, он видел что-то необыкновенно милое, трогательное своей простотой и наивной грацией. И в то же время, несмотря на эту наивность, она казалась ему очень умной и развитой не по летам”.

Была ли такой Екатерина Сергеевна на самом деле? Чехов передает нам диалог, который проясняет ситуацию. Старцев спрашивает Котика о последней прочитанной ею книге. Девушка отвечает: “Писемский. “Тысяча душ”. И что же она может сказать об этом произведении?

Только то, что Писемского звали “очень смешно” – Алексей Феофилактыч! И еще одна деталь подтверждает то, что Екатерина Сергеевна, скорее, “казалась”, чем “была” – “…во время серьезного разговора, случалось, она вдруг некстати начинала смеяться или убегала в дом”. Так же и на этот раз Котик убежала, оставив Старцеву на прощание записку. В ней она назначала герою свидание – на кладбище, “в одиннадцать вечера”, “возле памятника Деметти”. Это приглашение вызвало в Дмитрии Ионыче всплеск различных чувств и сомнений, которые главным образом сводились к одному – “Что подумают и скажут люди об этом свидании и романе с Екатериной Сергеевной в целом?” Однако жажда любви и новых эмоций заглушает на время “голос разума” героя и он отправляется на кладбище.

И здесь, в этом месте, далеком от мирской суеты, Старцев испытывает неожиданные для себя чувства. Впервые в жизни он почувствовал умиротворение, покой, гармонию, слияние со всем окружающим: “…мир, где так хорош и мягок лунный свет, точно здесь его колыбель, где нет жизни, нет и нет, но в каждом темном тополе, в каждой могиле чувствуется присутствие тайны, обещающей жизнь тихую, прекрасную, вечную”. Но вскоре это состояние переросло у героя в другое – в “глухую тоску небытия, подавленное отчаяние…” Быть может, то, что чувствовал Старцев на кладбище, – это метафора его пребывания в городе С., отражение его внутренних чувств, с которыми он жил все это время?

В суете дня не было времени и возможности почувствовать “крик души”, отчаяние от прозябания, к которому сводилась жизнь врача Старцева. И это состояние проявилось именно здесь – ночью, на кладбище. Но мысли героя были заняты другим – он ждал Котика, уже воображая себе предстоящее свидание. Чехов показывает, что его герой жаждал любви, что он способен испытывать страсть, желание, сильные эмоции: “Старцев думал так, и в то же время ему хотелось закричать, что он хочет, что он ждет любви во что бы то ни стало”.

Но это состояние продлилось недолго. Нереализованное, оно так и ушло в глубины души героя, как “луна ушла под облака”. Чехов пишет, что “точно опустился занавес”.

Это фраза, как и многие другие во второй части рассказа, символична. Она знаменует определенный этап в жизни Старцева – душа его еще больше закрылась, еще на одну ступень деградировала, еще немного приблизила врача Старцева к Ионычу. Об этом свидетельствует и последняя мысль героя, которой завершается глава: “Ох, не надо бы полнеть!” Резкий переход от возвышенных мыслей к сугубо материальным, прозаическим и даже сниженно-физиологическим подтверждает нравственную деградацию Старцева.

Таким образом, вторая глава рассказа “Ионыч” повествует об определенном этапе “падения” доктора Старцева. Мы видим, что, несмотря на стремления этого человека к сильным эмоциям, насыщенной жизни, “вирус” обывательщины уже силен в нем и, в конечном итоге, одержит победу. Это очень хорошо проясняет сцена на кладбище, где с помощью тонких деталей Чехов показывает, что разрушающая рутина жизни уже победила героя.

Мы понимаем, что теперь его ожидает только один путь – путь вниз.

(No Ratings Yet)

Загрузка...