Античная лирика

Первые стихи о любви написаны более четырех тысяч лет назад…

Точнее будет сказать, что до нас дошли стихотворные тексты, возраст которых превышает сорок веков. Можем ли мы назвать их стихами, то есть поэзией, какую читаем в журналах и книгах?

Первоначально слово было прикреплено не к листу бумаги, а к мелодии, к танцевальному ритму.

Среди самых ранних текстов есть заклинания, заговоры и гимны, предполагающие не уединенное чтение, вслух или про себя, а обрядовое действо.

Каждый народ славил своих богов и молил их, чтобы не пресекся род, чтобы голод не истребил живущих. Египтяне приносили жертвы Амону, а также Осирису и Исиде. Жители еще более древней цивилизации — Древнего Шумера воспевали Инанну, любящую пастуха Думузи. Инанна — богиня плодородия. Думузи — бог умирающий и воскресающий.

Такое божество есть у всех народов.

Подобно человеку, бог умирает, но, подобно природе, восстающей из зимней смерти, он способен возвращаться к жизни, хотя бы временно покидать пределы подземного царства мертвых. При совершении обряда, славящего Инанну, в роли Думузи выступает жрец, а обряд может быть приурочен и к свадьбе, и к празднику земледелия. Ведь у Инанны испрашивают плодородия как для земли, так и для женщины.

Ясно, что не четыре тысячи лет назад прозвучал первый гимн любви. Это время, от которого до нас дошли тексты. А все начиналось много раньше.

Совершался обряд, славили богиню и приходили в неистовый восторг от самой возможности продолжения жизни.

Любовь ради продолжения рода не отличает человека, а уравнивает его со всем живущим. Человек отличается от других существ тем, что он научился одухотворять свою природу. И, как считают поэты, его наставницей в этом была любовь, облагородившая его душу.

Своим происхождением любви обязан не только каждый человек, но Человек как род, как человечество.

Осознавая ценность любви, Человек совершил переворот в культуре. Впрочем, это произошло не раз и навсегда. Люди должны напоминать себе о том, чем они обладают, и приспосабливать вечные ценности к меняющемуся строю жизни.

Вновь и вновь происходит то, что называют «открытием любви», и тогда творится великая поэзия.

Одним из центров зарождения мировой культуры был район Средиземноморья — Малая Азия. С незапамятных времен она была местом встречи разных народов. К юго-востоку от нее лежит Двуречье, где на берегах Тигра и Евфрата возникли Шумер и Вавилон, соперничавшие с Древним Египтом. Туда, в долину Двуречья, с нагорий некогда спустились древние евреи, чье родовое имя, вероятно, значит «пришедшие из-за Евфрата». Огибавшие эти нагорья, с юга через Индию и с севера через Ферганскую долину еще до рождения Христа были проложены два рукава Великого шелкового пути, уводящего в Китай.

В контакте с этим миром возникла и первая европейская цивилизация — Древняя Греция.

Мир только кажется разрозненным. Великие культуры умели находить путь друг к другу, чтобы торговать, обмениваться идеями и слышать голоса народов в песнях.

Общей родиной для европейской культуры была античность — Древние Греция и Рим.

Гомер создал эпос. Те, кого мы считаем родоначальниками лирической поэзии, младше Гомера лишь на несколько десятилетий.

Ранняя греческая поэзия восходит к хоровому обряду. Постепенно обрядовый хор распадался. Обособились два полухория, обменивавшиеся репликами.

Появился запевала, тот, кто вел основную текстовую партию. Со временем запевала хора превратился из певца в поэта. Такой путь проделала лирика, которую называют Мелической.

Понятие на поля:

Мелическая Лирика получила свое название от греческого слова «мелос», то есть песнь. Мелика была неотделима от музыкального исполнения.

Имена первых поэтов связаны с островом Лесбос, расположенным вблизи побережья Малой Азии. Там во второй половине VII века до н. э. родились Алкей и Сапфо , которая, согласно легенде, отвергла его любовь. Подобно обрядовым полухориям, они обменялись репликами, составившими любовный диалог:

Сапфо фиалкокудрая, чистая, С улыбкой нежной! Очень мне хочется Сказать тебе кой-что тихонько, Только не смею: мне стыд мешает.

Сапфо отозвалась упреком:

Когда б твой тайный помысл невинен был, Язык не прятал слова постыдного, — Тогда бы прямо с уст свободных Речь полилась о святом и правом.

Многие стихи Сапфо посвящены ее молодым подругам — ученицам созданного ею в Метиленах, столице Лесбоса, Дома Муз. Они съезжались туда со всей Греции, чтобы постичь искусство музыки и поэзии.

Для мелической поэзии характерны богатство и сложность поэтических размеров. Искусство состояло в овладении ими и в виртуозном варьировании нескольких основных тем. Одной из них была любовь, неотделимая от других радостей.

Имя Анакреонта станет нарицательным для певца земных наслаждений. Ему будут бесконечно подражать, перепевая его темы, поэты последующих веков.

Понятие на поля:

Анакреонтика — поэтическая традиция, существующая в подражание Анакреонту и посвященная прежде всего любви и вину.

Среди русских поэтов, отдавших дань анакреонтике, был Пушкин. Еще в юные годы он сочинил стихи «На гроб Анакреона» , позже переводил его песни. Ощущение приближающейся старости и неизбежной смерти — один из анакреонтических мотивов.

Он не убивает чувство земной радости, но лишь добавляет ей остроты напоминанием, сколь быстротечна жизнь. Значит, нужно спешить, не упустить юности, поймать мгновение.

Понятие на поля:

Carpe diem — дословно «лови день», то есть лови мгновенье пролетающей жизни и наслаждайся им. Хотя слова и звучат по латыни, но сама мудрость была свойственна греческому миру.

Об этом иносказательно и говорится в замечательном пушкинском переложении из Анакреонта:

Кобылица молодая, Честь кавказского тавра, Что ты мчишься, удалая? И тебе пришла пора; Не косись пугливым оком, Ног на воздух не мечи, В поле гладком и широком Своенравно не скачи. Погоди; тебя заставлю Я смириться подо мной: В мерный круг твой бег направлю Укороченной уздой.

Анакреонт был уроженцем Малой Азии, но большую часть жизни провел странствуя по дворам греческих правителей-тиранов. Сходный образ жизни стал причиной гибели одного из поэтов этой традиции — Ивика , убитого в лесу разбойниками.

В связи с этим событием возникла легенда. Убийцы уже считали себя вне опасности, но, испуганные криками журавлей, единственных свидетелей гибели Ивика, не смогли скрыть страх и выдали себя. Люди враждебны поэту. Птицы — его союзники.

Поэт им родственен. Вдохновение так же легко поднимает его над землей, как их — крылья. Поэты полюбили это предание и не раз воспели его.

Особенно известна баллада Фридриха Шиллера «Ивиковы журавли».

От Ивика почти не осталось текстов, но, кроме легенды о нем, он запомнился как создатель жанра Энкомия.

Понятие на поля:

Энкомий — песнь в честь хозяина пира, восхваляющая его и выражающая чувство любви. Энкомий был предназначен для хорового исполнения.

Этот жанр свидетельствовал о том, что хоровая лирика не умерла, что на ее языке можно было воспевать не только богов, но и человека. Пир — это тоже обряд, но не публичной, а частной жизни. Греческий пир был подчинен строгим правилам, и каждый его участник приобщался всеобщему веселью.

Хоровая лирика, восхваляющая человека, переживет еще свой величайший взлет в творчестве одного из самых прославленных поэтов античности Пиндара.

Имя на поля:

Пиндар прославлял победителей спортивных состязаний, каковых в это время в Греции было множество, помимо Олимпийских игр. Тот, кто выигрывал, считался избранником богов, восторжествовавшим над судьбой.

Такой жанр назывался эпиникий и навсегда стал образцом для торжественной оды.

Поэзию Пиндара будут сравнивать с могучим потоком, который, родившись на вершине горы, мощно устремляется вниз, не зная преград на своем пути. Таково поэтическое вдохновение. Для него есть даже более подходящее слово — Восторг.

Цитата на поля:

Именно это слово в память о Пиндаре поставит М. Ломоносов в начале своей первой оды — «На взятие Хотина» , с которой связывают начало русской поэзии:

Восторг внезапный ум пленил, Ведет на верьх горы высокой…

Во времена Пиндара поэзия в Греции все еще неотделима от музыки, от общественного события и нередко — от хорового исполнения. Но уже родился новый жанр, свидетельствующий о том, что меняется склад культуры. Характер происходящих перемен подчеркивает само его название — Эпиграмма.

Понятие на поля:

Эпиграмма по-гречески означает надпись, надгробная — на памятнике или дарственная — на подарке. В отличие от современной, греческая эпиграмма не была обязательно остроумным или сатирическим выпадом. Ее отличала краткость и стиховая форма.

Греческая эпиграмма написана не гекзаметром, как гомеровский эпос, не разностопной строфой, как мелика, а так называемым Элегическим дистихом , сочетающим строку шестистопного гекзаметра с укороченной на одну стопу строкой пятистопного размера — пентаметра.

Эпиграммы не поют. Их пишут и читают, оставаясь один на один с текстом. Поэзия становится искусством Письменного слова.

Ее автор и ее читатель не вовлечены в какое-либо обрядовое действо. Каждый из них вполне ощущает свою обособленность.

Многие эпиграммы посвящены Гетерам. Так называли незамужних женщин, ведущих свободный образ жизни. Гетера по-гречески значит спутница. Многие из них были спутницами известных греческих поэтов и государственных деятелей. Гетеры, как правило, были хорошо образованны.

Во все еще патриархальном греческом городе-государстве они свидетельствовали о начавшемся разложении строгого уклада.

Расцвет эпиграммы в III веке до н. э. совпал с началом Эпохи эллинизма.

Понятие на поля:

Эллинизм — период в истории Восточного Средиземноморья между смертью Александра Македонского и завоеванием Египта Римом . Для этой эпохи характерно небывалое в Древнем мире значение личного начала и частной жизни.

Устаревают монументальные формы эпической поэзии. Им на смену приходят малый эпос и эпиграмма. Одновременно возникает новый тип греческой лирики — Буколика , которому на протяжении последующих двух тысячелетий предстоит быть едва ли не основной формой рассказа о любви. Буколика представляет идиллическую жизнь на фоне прекрасного южного полдня. Жанр буколической поэзии — Идиллия .

Этот пастушеский мир, впрочем, тоже знает горе — неразделенную любовь и смерть друга или подруги.

Родоначальником буколической поэзии считается Феокрит . Он вошел в культурную память как первый певец патриархальных радостей и сельской природы. Человека еще не отделяет от нее чувство одиночества, но он уже научился ценить природную красоту.

Путь греческой лирики на протяжении нескольких веков пролегает от обрядового действа до все большей ее связанности с жизнью отдельного человека. Этот процесс был продолжен в поэзии Древнего Рима.

Становление римской культуры было стремительным, поскольку его подготовило предшествующее развитие культуры греческой. В римской поэзии герой в полной мере ощутил себя частным человеком.

Вопрос на поля:

Что отличало римскую мифологию от греческой? Почему у римлян было много богов, покровительствующих домашнему очагу?

Первый великий лирический поэт Рима Гай Валерий Катулл упорядочил звучание народной песни, ориентируя ее на образцы греческой мелики. Автор маленького сборника, состоящего из 116 стихотворений, Катулл оказался самым близким нам и любимым сегодня среди всех античных поэтов.

Катулл учился у греков. Некоторые его образы возникают как переложения из Сапфо. Так, вслед ей Катулл ревниво сравнивает себя с птичкой, которую — но почему не его? — ласкает возлюбленная .

В память о поэзии Сапфо и о ее родном острове Лесбосе Катулл называет в стихах свою возлюбленную Лесбией. Настоящее ее имя — Клодия. Но и под условным именем любовь Катулла — настоящая, невыдуманная.

Она не хочет знать границ, отказывается обращать внимание на весь мир, но столь же безграничным бывает отчаяние, когда возникает сомнение в любви и в верности.

После Катулла Элегия Становится жанром любовной поэзии.

Понятие на поля:

Элегия по-гречески означает «скорбная песнь», но греческие элегии были не только скорбными. Они могли быть героическими. Элегиями греки называли все стихи, написанные элегическими двустишиями.

Именно Катулл создал особенное настроение в любовной поэзии, которое и по сей день мы называем Элегическим. В нем радость неотделима от муки, но само любовное мучение доставляет радость.

Полноты и совершенства римская поэзия достигает в творчестве Горация . Это один из тех, кого нередко признают величайшим поэтом во всем мире. Во всяком случае Гораций — безупречный образец классического стиля. Живший в бурное время, когда пал республиканский Рим и наступило время империи, Гораций прожил жизнь поэта. В юности он был солдатом, но, не снискав славы, бежал с поля боя.

В зрелости он предпочел покой и творчество, ставшие возможными благодаря помощи друга — Мецената.

Имя на поля

Меценат , не занимая никаких постов, пользовался большим влиянием благодаря многолетней дружбе с императором Августом. Меценат ценил поэзию и, считая, что она способна придать необходимый блеск власти, поддерживал поэтов, сделав свое имя нарицательным для покровителя искусств.

Гораций принадлежит к тем поэтам, кто заново пересматривает и приводит в Порядок все, что было сделано предшественниками. Основным лирическим жанром для Горация была ода.

Понятие на поля

Ода по-гречески значит «песнь». Среди всех лирических жанров это самый высокий, но не всегда возвышенный. Европейская поэзия знает два типа од: Пиндарические и Горацианские. Энкомии Пиндара, называемые одами, воспевали событие, имеющее общественное значение и отмеченное волей богов.

Гораций смирил восторг разумом и сделал оду выражением разнообразных чувств, переживаемых и обдумываемых обычным человеком.

Различие пиндарической и горацианской оды мы имеем возможность ясно видеть в русской поэзии: Ломоносов и Державин. У обоих ода — это стихотворение, обязательно разбитое на десятистрочные строфы. Таков формальный признак жанра, сложившийся не в античности, но в более позднее время. По стилю и эмоциональному подъему Ломоносов следует за Пиндаром.

Державин — за Горацием, позволяя себе рассуждать о предметах самых важных, государственных и божественных, но так, чтобы всегда был слышен личный голос говорящего.

Гораций умел быть естественным и непринужденным, но ровно настолько, чтобы не перейти грань, не показаться болтливым. Он знал любовь, но лишь настолько, насколько она не противоречила его жизненному идеалу — разумного покоя. Во всем ему сопутствовало чувство золотой середины — и в жизни, и в творчестве.

Золотая середина — это далеко не то же самое, что идеал «умеренности и аккуратности». Она потому и золотая, что обладающий ею владеет безусловной ценностью. Ему открывается все пространство жизни, ему доступно многое, но ровно настолько, чтобы излишек не испортил удовольствия, чтобы вкус жизни не оставил горького послевкусия.

Такова нравственная позиция.

Что же касается восприятия, то поэт классического склада смотрит вокруг себя, как будто не замечая случайного и сиюминутного. Его взгляд принадлежит не только ему лично, но каждому человеку, всей культуре, в которой он воспитан.

Сравним Горация с поэтом ему близким и ему следующим, но в другой культурной эпохе — с Державиным. У Державина есть ода на смерть графини М. А. Румянцевой. Ее первая строфа представляет собой вольное переложение одной из од Горация.

Державин берется за перо не с тем, чтобы оплакать умершую, но чтобы утешить живущих напоминанием о ее славной жизни. А смерть — это неизбежность, но не конец самой жизни:

Не беспрестанно дождь стремится На класы с черных облаков, И море не всегда струится От пременяемых ветров; Не круглый год во льду спят воды, Не всякий день бурь слышен свист, И с скучной не всегда природы Падет на землю желтый лист.

Класы — архаический вариант слова «колосья». Когда Державин пишет оду, он нередко любит щегольнуть архаизмом и тем самым приподнять тон, подчеркнуть важность своего высказывания. Так он понимает одический стиль, но все равно чувствует себя в нем непринужденно, свободно, проговариваясь по-пушкински легкими в своей звучности строчками: «Падет на землю желтый лист…»

Совсем иначе звучит этот горацианский текст в точном переводе:

Не век над полем небу туманиться, Не век носиться ветру над Каспием, Кружа неистовые бури; И не навек, дорогой мой Вальгий, Окован стужей берег Армении; И под Бореем, веющим с севера, Гирканский дуб не вечно гнется; Вязам недолго знать платье вдовье.

Что есть у Горация и что опустил Державин? У Горация взгляд принимает географический размах. В поле зрения попадает не просто осенний пейзаж, а увиденный с птичьего полета — весь круг Средиземноморья, до берегов Каспия, до гор Армении, до плодородной Гиркании.

География окинута взглядом, исполненным мифологической памяти. Зиму несет северный ветер — Борей. На небе — в следующей строфе — взойдет Веспер.

Мифология одухотворяет пространство, укрупняет в своей единственности каждый предмет, создавая в поэзии Горация то впечатление, которое великий немецкий поэт Гете назвал «жуткой вещественностью».

Здесь все вечно, кроме человека. Но и о нем не следует печалиться слишком долго. Он продолжает жить в славе своего народа, в его памяти, в его пространстве.

Римская классика на зависть последующим векам достигла небывалого равновесия — между обществом и природой, между личностью и культурой. В этом мире любовь была одним из искусств, составляющих главное, чем должен был овладеть человек, — искусством жить.

Проверка памяти

Имена : Сапфо, Алкей, Ивик, Анакреонт, Пиндар, Феокрит, Катулл.

Жанры : эпиграмма, эпиникий, энкомий, ода, элегия, идиллия.

Типы поэзии : мелика, анакреонтика, буколика.

Понятия : меценат, гетера, полис.

Вопросы:

О каких важных изменениях в культуре свидетельствовал своим названием жанр эпиграммы? В чем состояло формальное родство эпиграммы с элегией? С какими переменами связана эпоха эллинизма?

Что отличает греческую поэзию от римской? Была ли первоначально поэзия письменной или устной, хоровой или индивидуальной? Сохраняет ли римская элегия обязательные формальные особенности элегического стиха? Чья поэзия отмечена элегичностью? Чем горацианская ода отличается от пиндарической по своему тону?

Свойственно ли Горацию желание воспеть героев или выступить в героической роли?