Библейские образы в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

Библия принадлежит всем, атеистам и

Верующим, равно. Это книга человечества.

Ф. Достоевский

Библия, ее легенды и заповеди на протяжении вот уже многих веков являются неиссякаемым источником вдохновения и размышлений многих философов, писателей, художников. Библейские сюжеты лежат в основе огромного множества различных произведений искусства, причем их первоначальная интерпретация находит все новые и новые трактовки, переосмысливается, рассматривается в необычных ракурсах.

М. А. Булгаков в своем романе «Мастер и Маргарита» не только использует христианские мотивы, но и видоизменяет их, дополняя необходимыми, на его взгляд, элементами. С помощью интерпретированных таким образом обликов Дьявола и Христа автор пытается показать читателю свое видение проблемы добра и зла, истинной и ложной нравственности.

Образ Христа в романе воплощен в Иешуа Га-Ноцри, поскольку его идеи, его философия понимания мира тесно переплетаются с библейскими заповедями, призывающими к добру, милосердию, всепрощению. Иешуа, как и Христос, наделен способностью исцелять больных, его цель — помогать страждущим, ищущим, заблуждающимся. Создается даже впечатление, что ему дана способность читать мысли, хотя это, скорее, наблюдательность и умение связывать факты. Иешуа никому не навязывает свой путь, но старается каждому помочь найти свою дорогу. И все же, несмотря на такое сходство, это не библейский Христос: Иешуа не Богочеловек, а человек, знающий и несущий истину.

Это образ земной, реалистичный, лишенный чудесного, что не уменьшает, а возможно, еще больше подчеркивает его величие.

Очень интересен образ Воланда — переосмысленного Булгаковым Сатаны. В романе это не воплощение абсолютного Зла, а карающий меч правосудия, прокладывающий дорогу к познанию истины. Именно поэтому, даже обладая бесконечной властью над людьми и событиями, он внимательно прислушивается к Иешуа, выполняет его просьбы, в результате чего Мастер и Маргарита обретают долгожданный покой.

Прибыв со своей свитой в Москву, Воланд совсем не имел целью беспрестанно совершать подлости и гадости, плести сети интриг, как наверняка поступил бы на его месте настоящий Сатана. Нет, Воланда интересует вопрос: «изменились ли горожане внутренне за время его отсутствия? И увидел, что зло, низменное начало по-прежнему слишком часто одерживает верх над добром, гуманизмом, порядочностью, а это значит, что и понятия Веры, Надежды и Любви на земле искажены.

И Воланд вершит правосудие, давая людям понять своими красноречивыми уроками, что они заблуждаются.

Еще один «говорящий» библейский образ, чье имя даже не изменено, — это герой романа Мастера Понтий Пилат. Но и этот образ М. Булгаков сумел показать с неожиданной стороны. Библейский Пилат после осуждения Христа на казнь умыл руки, показывая этим, что снимает с себя ответственность за этот поступок, перекладывая вину на плечи иудеев. Пилат булгаковский не смог снять со своей души ответственность за смерть Иешуа, потому что при жизни последнего, в беседах с ним увидел свет истины и, потеряв его, мучается духовно. А ведь у него была возможность спасти Га-Ноцри, но он ею не воспользовался.

И этого Пилата, несущего ответственность за свой выбор, Булгаков наказывает бессмертием.

Я думаю, что переосмыслением библейских образов Булгаков хотел снять с них налет однозначности, одномерности. Добро и зло в мире никогда не бывают рафинированными, абсолютными, так же как света нет без тьмы и наоборот. Эти понятия настолько связаны и переплетены, что не угнетают, а скорее, дополняют друг друга.

Ведь не зря Воланд олицетворяет собой «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Добро и зло — в сердцах и душах людей, а не на Небе и на Земле, и забывать об этом нельзя.