Человек в романе-эпопее Толстого «Война и мир»

Еще в начале творческого пути в неоконченной рукописи «Кавказского романа» (переросшего в «Казаков») Толстой сделал помету: «Ужасно трудно описать характер народа — жизнь». В «Войне и мире» эта трудность преодолена. Художник на редкость многомерно отразил народное бытие: в его конкретно-бытовом течении, создании разнообразных типов крестьян, солдат, в авторских толкованиях самой сущности тех, кто с честью выдержал испытания войны, в лирико-философских отступлениях — раздумьях писателя о массе и личности в истории. Но, как известно, роман содержит в себе грандиозный материал о других сословиях России (частично и Франции). Прежде всего — дворянства в его сложной духовной дифференциации. Однако и в этом русле повествования «мысль народная» торжествует. Все события, явления, предметы как бы высвечены исходящими от нее лучами.

Рисуется ли светская жизнь, салонные развлечения, строятся ли стратегические планы командованием, передаются ли душевные борения мыслящей личности, эта мысль всегда присутствует «за кадром». Все и всех художник оценивает в свете правды, коллективной мудрости широких трудовых слоев населения. Авторский голос средствами смелых ассоциаций Л. Н. Толстой «оркеструет» лейтмотив романа. Народная стихия сопоставляется с уже отмеченными «подводными струями», затем с величественным, бескрайним морем либо представляется в конкретном образе мести («Дубина народной войны», гвоздящая врага), могучего единения («Всем народом навалиться хотят…»).

И далее разворачивается воистину величественная картина партизанского движения. Разнообразную (подчас спорную) трактовку получил, например, образ Платона Каратаева. В романе он натура смиренная. Каратаев и «каратаевщина» стали восприниматься как олицетворение пассивизма, покорности судьбе, фатальной неизбежности «божьего суда».

В этом качестве герой снискал резко отрицательную характеристику в период революционных движений в России и позже — в работах советских литературоведов, особенно 20-40-х годов. Рецидивы «обвинений» допускаются порой и сейчас. У Толстого все гораздо сложнее. Вспомним, когда, в каких условиях появляется Каратаев. Горит Москва, французы бесчинствуют в столице, хватают в плен ни в чем не повинных людей, Пьер Безухов, с его удивительной душевной мягкостью, совестливостью, в ужасе перед происходящим теряет веру в человека.

Тогда и появляется солдат Каратаев. Отметим — солдат. Пока не йопал в плен, видимо, аккуратно, выносливо исполнял свой долг. Оказавшись во власти французов, Платон спокойно, уверенно стремится преодолеть и это испытание. Весьма важный момент, тем паче что мучительных трудностей было немало и в деревенской жизни крестьянина. В объективно сложившейся обстановке так проявляется нравственная сила вчерашнего солдата. Платон Каратаев, безусловно, обладает человеческими достоинствами. Есть у этого героя еще одно очень существенное качество.

Поражает его кротость, готовность прийти на помощь ближнему. Философско-нравственный подтекст образа в значительной степени связан с исканиями самого Толстого. «Для изучения законов истории, — писал он, — мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами». Одним из бесконечно малых элементов, способных, однако, руководить в борьбе массами, и является склонность к добру, взаимопомощи.

Это каратаевское стремление, сохраненное в тяжелейшем положении, свидетельствует об уверенности Толстого в душевной чуткости мужиков, особенно по сравнению с носителями светской морали. Справедливо заметил один из исследователей: «Образ Каратаева в романе выполняет совершенно ясную задачу — противопоставить искусственности и условности аристократии простоту, правду крестьянской жизни; индивидуализму Пьера — воззрения крестьянского мира; злодеяниям захватнической войны с ее мародерством, расстрелами и надругательством над человеческой личностью — идеальные формы альтруизма; общей идейной и нравственной растерянности — спокойствие, твердость и ясность жизненного пути русского мужика».

Тем не менее образ Платона очень далек от идеализации. Автор сразу же подчеркивает естественность и одновременно и неосознанность поступков Каратаева. Он просто следует своей природе: «Он никогда не думал, что он сказал и что он скажет…» Вот что ценно для Толстого, да и для Пьера Безухова. Они оба убеждаются, что доброта — врожденное, пусть лишь для части народа, чувство.

Платон отнюдь не противопоставляется другим представителям низших сословий: Тушину, Тимохину, Щербатому. Напротив, этот герой выполняет сходную функцию в романе. Платон Каратаев в судьбе Пьера Безухова, как Тушин для Андрея Болконского, Тихон Щербатый для Денисова, становится выразителем весьма далекой от дворянской среды народной жизни. Нравственные искания главных героев «Войны и мира» — процесс мучительный и трудный, приводящий к истине только в трагических военных испытаниях, не без существенной помощи маленьких, как будто незаметных людей, владеющих большой мудростью.

Да и в самих характерах Тушина, Тимохина, Щербатого, многих других заметна близость Платону Каратаеву. Тушин в военной обстановке вел себя так же естественно, как это, скажем, было бы в обычных условиях, при исполнении привычных дел. Он был совершенно не способен к соблюдению парадного военного устава, что постоянно вызывало недовольство начальства. Но в бою, как мы знаем, именно Тушин, этот маленький, с виду неприметный и неорганизованный человек, показывает пример доблести, мужества и геройства. Последнее не менее органично для него, чем «домашность», простота в быту.

Внешне неказистым и непривлекательным, но внутренне собранным и организованным предстает и Тимохин. Сначала на полковом смотре «лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный урок». Затем на Бородинском поле он, как бы приняв эстафету от Тушина, про — 386 Л. Н. Толстой должает его подвиг на самом ответственном участке сражения, возглавляемом Багратионом. Крестьянин села Покровское Тихон Щербатый был «самым нужным человеком» в партизанском отряде. Он умел все делать легко и исправно — раскладывать костры, доставать воду, обдирать лошадей для пищи, готовить ее, изготовлять деревянную посуду, доставлять пленных.

Самым главным занятием Тихона, разумеется, было ратное дело. Именно ему отдавал он всю свою физическую силу, смекалку, выносливость. Труженик земли, за которым стоят сотни и тысячи таких, созданных лишь для мирной жизни Щербатых, необычайно естественно становится защитником родины. Но когда в его услугах не нуждаются, он предпочитает оставаться в тени, не обращать на себя внимания. Толстой создает емкий образ народа — некое единство духа во множестве разных индивидуальностей. Каждая из них вносит свою лепту в общее святое дело. Причем не только практическую — участие в борьбе, более значимую — нравственную красоту, тепло души. Ток подлинной жизни, исходящий от Данилы, Тушина, Тимохина, Щербатого, сотен других скромных жителей земли, становится чудодейственной силой. Он помогает Болконскому, Безухову преодолеть сомнения. Роль опыта «подлинной жизни» еще величественнее. Он дает веру в настоящее и будущее России, шире, перспективу исторического развития мира.