Что мы знаем о личности Лермонтова и его жизненном пути?

Произведения Лермонтова, проникнутые глубоким лиризмом, «представляют собой особый, цельный, замкнутый в самом себе мир». Они объединены личностью поэта. В истории литературы редко встречается такое органическое слияние жизни автора с его творчеством. Но что мы знаем о личности поэта и его жизненном пути? В истории русской литературы едва ли найдется другой автор, вокруг имени которого накопилось бы так много словесной шелухи, темных слухов и клеветнических измышлений. К искажению облика Лермонтова руку приложили некоторые из его так называемых «друзей». Поэтому доверять мемуарной литературе о поэте было бы рискованно.

В подавляющей массе — это или враги, открытые или скрытые, или далекие от него тщеславные люди, пожелавшие сохранить свое имя рядом с бессмертным именем Лермонтова, сообщающие сведения из вторых рук, повторяющие разного рода легенды, созданные, чтобы оправдаться перед историей, перед будущими поколениями.

Следует принять во внимание, что значительная часть этих воспоминаний построена на впечатлениях от кратковременного знакомства с поэтом, случайных встреч, а также и то, что написаны они спустя годы после гибели Лермонтова, когда многое в памяти потускнело и достоверное перемешалось с разными слухами и толками вокруг имени поэта. Но особенность этой мемуарной литературы заключается в том, что в ней зафиксированы факты, некоторые подробности, касающиеся главным образом внешних событий. Эти мемуары характеризуют скорее их авторов и почти нисколько поэта.

Воспоминания современников о Лермонтове — книга особая. Она нисколько не похожа, например, на книгу с аналогичным названием о Пушкине, где наряду с воспоминаниями «друзей-неприятелей», которые, как писал С. Я. Гессен, «не гнушались откровенной клеветой и сплетнями»,3есть и записки истинных друзей поэта: И. И. Пущина, И. Д. Якушкина, А. П. Керн и др.

Мемуарная литература о Лермонтове имеет свой оттенок, что можно объяснить не только особенностями его характера. Оттенок этот заключается в том, что большинство современников пишут о нем с открытой или скрытой неприязнью к его личности. «Большая часть из современников Лермонтова, — писал А. В. Дружинин, — даже многие из лиц, связанных с ним родством и приязнью, говорят о поэте как о существе желчном, угловатом, испорченном и предававшемся самым неизвинительным капризам». А. В. Дружинин причину противоречивых отзывов о Лермонтове как о человеке и «неохоты» современников писать о нем видел в его «честолюбии и скрытности», качествах его характера, которые, по мнению Дружинина, вследствие «молодости, горечи изгнания» и «байронизма» выражались «иногда в капризах, иногда в необузданной насмешливости, иногда в холодной сумрачности нрава». Товарищи Лермонтова по юнкерской школе «ничего не могли рассказать, кроме анекдотов и внешних случайностей его жизни, — писал П. Висковатый, первый биограф поэта, — ни у кого не было мысли затронуть более привлекательную сторону его личности, которой они как будто и не знали». В связи с публикацией «Записок Е. А. Хвостовой» (Сушковой) М. Е. Салтыков-Щедрин писал: «Судя по рассказам близких к Лермонтову людей, можно заключить, что это был человек, увлекавшийся так называемым светским обществом, любивший женщин и довольно бесцеремонно с ними обращавшийся, наживший себе злословием множество врагов в той самой среде, над которой он ядовито издевался и с которою, однако ж, не имел решимости покончить, и, наконец, умерший жертвою своей страсти к вымучиванию и мистифицированию людей, которых духовный уровень (так по крайней мере можно подумать по наивному тону рассказчиков) был ниже лермонтовского только потому, что они были менее талантливы и не отличались особенно ядовитым остроумием. Одним словом, материалы эти изображают нам Лермонтова-офицера, члена петербургских, московских и кавказских салонов, до которого никому из читателей… нет дела. Но о том, какой внутренний процесс, при столь обыденной и даже пошловатой обстановке, произвел Лермонтова-художника, материалы даже не упоминают. Поэт, по отзывам современников, оставлял весьма невыгодное впечатление.

Кроме того, даже в кругу близких лиц Лермонтов держался обособленно, как заметил А. В. Дружинин, «скорее наблюдателем, чем действующим лицом, за что многие его считали человеком без сердца». Лермонтов, очевидно, был внутренне безучастен к тому, что происходило вокруг. Вдобавок поэту была свойственна быстрая смена настроений, резкие переходы, вспышки, взрывы, непонятные окружающим, но имеющие свое психологическое оправдани.

Почти все мемуаристы в попытках рисовать портрет поэта, передать его характер упоминают особенность его взгляда, выражение его глаз. М. Е. Меликов, воспоминания которого касаются периода пребывания Лермонтова в юнкерской школе, отмечал его «пламенные, но грустные по выражению глаза»: «…глаза эти с умными, черными ресницами, делавшими их еще глубже, производили чарующее впечатление на того, кто бывал симпатичен Лермонтову». В. П. Бурнашеву взгляд поэта «показался каким-то тяжелым, сосредоточенным». В. В. Боборыкин отмечает его «презрительный взгляд». В. С. Межевичу запомнились «необыкновенно быстрые, живые глаза» Лермонтова.

К портрету Лермонтова новые оттенки прибавляет Фр. Боденпиедт: «Большие, полные мысли глаза, казалось, вовсе не участвовали в насмешливой улыбке, игравшей на красиво очерченных губах молодого офицера».

Мы должны быть особенно благодарны И. С. Тургеневу за его драгоценные строки о Лермонтове, хотя и они не лишены известной субъективности. Как много значит, что эти строки принадлежат тонкому художнику слова, истинному поэту, от проницательного взгляда которого не ускользнуло главное: «В наружности Лермонтова было что-то зловещее и трагическое; какой-то сумрачной и недоброй силой, задумчивой презрительностью и страстью веяло от его смуглого лица, от его больших и неподвижно темных глаз. Их тяжелый взор странно не согласовался с выражением почти детски нежных и выдававшихся губ. Вся его фигура, приземистая, кривоногая, с большой головой на сутулых, широких плечах, возбуждала ощущение неприятное; но присущую мощь тотчас сознавал всякий».

Современники Лермонтова, за редким исключением, говорят о нем как о «неприятном», иные как о «пустом человеке, и притом недоброго сердца». Почему твердо укоренилось такое неверное, глубоко несправедливое мнение о Лермонтове-человеке, которое до некоторой степени продолжает бытовать и в наши дни? Где источник этой неприязни?

Необходимо разобраться прежде всего, кто авторы воспоминаний, какое отношение они имеют к поэту? Кто его не любил? Белинский говорит о Печорине, в котором критик видел отражение личности Лермонтова: «Этому человеку стало больно и грустно, что его все не любят, — и кто же эти «все»? — Пустые, ничтожные люди, которые не могут простить ему его превосходства над ними».

П. Ф. Вистенгоф, который вместе с Лермонтовым учился в Московском университете, писал: «Студент Лермонтов… имел тяжелый, несходчивый характер, держал себя совершенно отдельно от всех товарищей, за что в свою очередь и ему платили тем же. Его не любили, отдалялись от него и, не имея с ним ничего общего, не обращали на него никакого внимания. Он даже и садился постоянно на одном месте, отдельно от других, в углу аудитории… Вся фигура этого студента внушала какое-то безотчетное к себе нерасположение.

Совершенно другое говорит о Лермонтове и его поведении В. С. Межевич: «С именем Лермонтова соединяются самые сладкие воспоминания моей юношеской жизни… Некоторые из студентов видели в ном доброго, милого товарища». Лермонтов по натуре был замкнут, малообщителен, трудно сходился с людьми, но известно и другое: он умел дружить и ценил дружбу.