Что такое «Шекспировский канон»?

Шекспировский канон — 37 пьес. В него включен и «Перикл», первоначально не входивший в собрание сочинений Шекспира. Пьеса была включена лишь в третье собрание сочинений драматурга, вышедшее в 1664 г. Изучение канона дает основание к тому, чтобы говорить о сложной эволюции, пройденной поэтом за четверть века.

Исследователи Шекспира устанавливают либо три, либо четыре этапа этой эволюции. Сторонники четырех этапов намечают следующую периодизацию творчества Шекспира: 1) от конца 1580-х гг. до середины 1590-х; 2) вторая половина 1590-х гг. — 1602 -1603; 3) 1603 — 1609; 4) 1609 — 1613. Сторонники теории трехэтапного развития творчества Шекспира отличаются от своих оппонентов тем, что за первый, этап развития Шекспира, согласно их воззрениям, принимаются 1580-е и 1590-е гг. до-начала XVII в. Крупнейший шекспировед профессор Л. А. Смирнов был сторонником теории трех этапов творческого развития Шекспира.

Уже первый этап — конец 1580-х гг. и 1590-е гг.- дает представление об исключительном богатстве творчества Шекспира. К этому времени относятся, обе поэмы, видимо, начало работы над сонетами, все (за исключением одной — «Жизнь короля Генриха VIII») исторические драмы-хроники, самые веселые комедии, группа ранних трагедий, среди которых, однако, такой шедевр, как «Ромео и Джульетта». При всем подлинно шекспировском многообразии этих пьес в них, есть некоторые важные общие черты. Так, например, внутри поэм Шекспира, которые прекрасны и сами по себе, как образец английской ренессансной поэмы, легко проследить за развитием драматического элемента. Если в первой из них («Венера и Адонис») этот, элемент заключается прежде всего в разработанных психологических диалогах, пламенно звучащих на фоне английской природы, изображенной с еще неведомой английской поэзии свежестью и экспрессивной силой, то вторая — «Лукреция» — членится на своеобразные пять актов, пять эпизодов, состоит из характерных для драмы Шекспира диалогов и массовых сцен, отличается большим драматизмом самих диалогов. По этим поэмам можно проследить, как эпос все в большей степени превращается у Шекспира в драму.

Но значение обеих поэм не только в этом. Они отмечены самобытным художественным великолепием, в них раскрывается дух античности, увиденный глазами ренес-сансного художника. Марло в поэме «Геро и Леандр» еще не поднялся до той степени органического сплава античной и английской словесности, который есть в поэме «Венера и Адонис», до той степени гражданского трагизма, которым напоена поэма «Лукреция», образец тираноборческой поэзии Ренессанса, обращающейся за образами и ситуациями к античности, но вносящей в них свои идеи. Тирания насильника Тарквиния разбилась о мужество и доблесть слабой женщины, погубленной «тираном, но завещающей борьбу своим согражданам.

Путь от эпоса к драме составляет и сущность художественного развития Шекспира в его исторических хрониках. Первая из них, видимо, лишь частично принадлежала Шекспиру. «Король Генрих VI» состоит из трех частей, являясь по существу трилогией, в которой господствует стихия эпоса, событие, повесть о нем, вложенная в уста персонажей. Последняя в их ряду — «Король Ричард II» — одно из высших творений драматургического гения Шекспира, в котором драматизм и динамика образов властно отодвинули на задний план эпический материал истории. Историческая драма из сцен театральной обработки хроник Холиншеда и других великих хронистов Англии превратилась в могучую историческую трагедию, драматическому искусству которой не перестанут удивляться зрители. Создан тот жанр европейской исторической драмы, которому суждено долгое развитие. Найден масштаб совмещения частной судьбы и судьбы народа в пределах1 единого произведения, «судьбы человеческой», «судьбы народной».

Нечто сходное видим и в развитии комедии молодого Шекспира. В начале его стоит комедия ситуации, к тому же заимствованная го античной традиции — «Комедия ошибок», где все комические эффекты зависят от нехитрой путаницы, в которой виновно внешнее сходство братьев. Искорки шекспировской самобытности сверкают и здесь в стихии-юмора, но как это, не похоже на морально-этическую сложность комедии «Укрощение строптивой», где в сюжете старой итальянской новеллы найдено и поднято актуальное для эпохи Шекспира проблемное зерно. Одна за другой проходят перед нами блистательные пробы различных жанров комедии: рядом с маской («Сон в летнюю ночь») — комедия двойной интриги («Двенадцатая ночь»); рядом с комедией-маскарадом («Бесплодные усилия любви») — сложнейшая и во многом философская комедия «Много шума из ничего»; и наконец — «Венецианский купец», с его смелым выступлением против устанавливающейся в Ан-«глии власти денежного мешка, воплощенной в фигуре Шейлока, этого пуританского банкира, прототип которого было легко найти среди лондонских «отцов города», все настойчивее заявлявших о своих претензиях на власть над душами и телами своих соотечественников. Конечно, прекрасна гуманистическая позиция Шекспира, протестующего в этой комедии против расовых предрассудков и изуверства. Но на фоне конкретной английской действительности конца XVI в. зловещая фигура кровопийцы Шейлока приобретала особенно убедительные, чисто английские черты.

В центре внимания Шекспира движение времени, — изменения, происходящие в обществе и в человеке. Под его пером жизнеописания королей Англии, из которых чаще всего состояли дошекепи-ровские хроники, использованные поэтом при изучении родины, превратились в движущуюся картину жизни английского народа. Шекспировские хроники проникнуты пафосом борьбы нового со старым, пафосом трагичности и сложности того движения вперед, которое он славил в своем творчестве в целом. Новое борется со старым и побеждает его и силой смеха в комедиях, которые во всей совокупности были комедией смерти старого общества, и выражением победы тех новых воззрений и моральных концепций, что нес с собой Ренессанс.

В этом торжественном утверждении права на победу за силами нового, наполнявшими собой творчество Шекспира, было выражение не только лучших идейных тенденций эпохи великого переворота,, именно у Шекспира и запечатленного с особой силой, но и того национального подъема, который переживала в конце XVI в. Англия, превратившаяся из окраинного государства Западной Европы в великую державу. Еще жива была память о великих днях победы над Армадой. Вновь и вновь приводили в Лондон свои победоносные корабли флотоводцы Англии — Рэлей, Дрейк, Хоукинс, громившие теперь испанцев на их исконных морских путях в Атлантике и наведывавшиеся в испанские порты и реки. Франция искала союза с Англией. Елизавета открыто вмешивалась в войну молодых Нидерландских Штатов с Испанией, помогая голландцам. Англия становилась общепризнанной защитницей реформированной церкви и всех врагов папизма. Драму рождения нации и запечатлел Шекспир в своих, хрониках; комедии становились как бы сложным и веселым комментарием к этой основной большой теме. Она звучала все шире, и материалы для нее Шекспир черпал не только из английских хроник, но и из итальянских новелл, и из романа Рабле, и из книг о судьбе античных держав, вынужденных уступить место молодому римскому исполину. Опираясь на предшествующее движение, Шекспир вступил в период своего творческого расцвета, в котором универсальность его метода позволила ему обратиться к коренным вопросам европейского общественного бытия.