Что является главным при определении «специфического колорита» литературного развития тридцатых годов

Работа Пушкина проходила в условиях господства романтизма. Создавая реалистические произведения, отстаивая реализм, он шел против течения. Отсюда возраставшее из года в год непонимание поэта критикой и читателями. Но Пушкина не только не понимали — с ним боролись, его стремились дискредитировать, его подвергали травле. Должно помнить о той тяжелой атмосфере, в которой работал Пушкин, сурово н бескомпромиссно отстаивая свой путь. В сонете «Поэту», написанном накануне поездки в Болдино (1830), Пушкин предупреждал, что он останется «тверд, спокоен и угрюм», услышав похвалы или «суд глупца». Пушкина отличает чувство высокой ответственности за дело поэта, (.убеждение, что в тех трудных условиях общественной жизни именно поэт «жизни действительной» может раскрыть «тайну времени», заглянуть в будущее. Отстаивая свою независимость, Пушкин предупреждал своих читателей, что исполнит свой долг:

Дорогою свободной Иди, куда влечет тебя свободный ум, Усовершенствуя плоды любимых дум, Не требуя наград за подвиг благородный В последующем он вынужден был вновь отстаивать свою свободу: Исполнен мыслями златыми, Не понимаемый никем, Перед, распутьями земными Проходишь ты, уныл и нем. С толпой не делишь ты ни гнева, Ни нужд, ни хохота, ни рева, Ни удивленья, ни труда. Глупец кричит: куда? куда? Но ты не слышишь, Идешь, куда тебя влекут Мечты златые; тайный труд Тебе награда. . .

Дорогу знал только Пушкин. И ее приходилось не искать, но прокладывать заново. Непонимание творчества Пушкина 1830-х годов и объяснялось тем, что к его новым произведениям подходили по старым, изъезженным путям, а понять их можно было, только стоя на дороге, проложенной новым Пушкиным.

И все же «непонимание» это не было абсолютным, «Подвиг благородный» был оценен, мужественное отстаивание Пушкиным своего пути, открытие нужной литературе «дороги» было понято и принято. Больше того — именно тридцатые годы оказались годами триумфа Пушкина, годами торжества отстаиваемого им реалистического искусства.

Произошло это благодаря счастливому парадоксу литературного развития этого десятилетия. «Оказалось — чем отчетливее проявлялась эстетическая глухота критики, воспитанной на романтизме, к поэзии действительности Пушкина, к его громадным художественным открытиям, тем неуклоннее и стремительнее шел процесс освоения опыта Пушкина вступающими в литературу молодыми писателями. В этой связи в первую очередь должно назвать Гоголя и Лермонтова. При этом решающее понимание пушкинских открытий осуществлялось не в виде прямых высказываний — в письмах, статьях, но в форме их художественного освоения.

Статья «Несколько слов о Пушкине», вошедшая в состав «Арабесок» (1835), явилась не только умным и первым серьезным опытом объяснения творчества великого русского писателя. Она была манифестом нового направления, отстаивавшим «поэзию жизни действительной». И знаменательно, что эта критическая статья принадлежала писателю, который осознал и понял новаторство Пушкина как художник. Писал эту статью о Пушкине и давал историческую оценку совершенной им эстетической революции молодой писатель, опираясь на собственный опыт освоения и развития художественной системы своего учителя, его великих открытий.

Выступление Гоголя было продолжением критической деятельности Пушкина, особенно развернувшейся в период издания «Литературной газеты». Одно из первых выступлений Пушкина — рецензия на альманах «Денница», в которой рассматривалось подробно «Обозрение русской словесности за 1829 год» И. Киреевского. Воспользовавшись удобным поводом, Пушкин, анализируя и пересказывая статью «Денницы», как бы от имени критика определяет характер не понимаемого многими своего творчества и формулирует свою эстетическую позицию лаконично и точно: «Пушкин — поэт действительности».