Давайте поспорим, Базаров!

Я ничьих мнений не разделяю — я имею свои. И. С. Тургенев «…Мы действуем в силу того, что мы признаем полезным. В теперешние времена полезнее всего отрицание — мы отрицаем». Чьи же это слова? Кому они принадлежат?

Кто этот человек, который может так уверенно говорить? Передо мной роман И. С. Тургенева «Отцы и дети». Этот роман был создан автором в 1860 году.

Создавался он в пору подготовки и проведения крестьянской реформы, в условиях дальнейшего обострения борьбы между противодействовавшими силами русского общества — либералами и демократами. Роман в целом и главный герой — демократ-разночинец Базаров — явились, по определению самого автора, «выражением новейшей нашей современности». Роман замечателен тем, что вызывает желание подумать, поспорить. Страница за страницей я знакомлюсь с главным героем романа — Евгением Базаровым, с его биографией, с его характером, с его занятиями, с его взглядами. Что ж, Евгений, вы мне симпатичны.

Мне нравится ваша самостоятельность, упорство в достижении цели. Детство ваше прошло в бедной семье уездного лекаря. Автор ничего не говорит о вашей студенческой жизни, но надо полагать, что она тоже была бедной, трудовой. Ваш отец говорит, что вы у него «отроду лишней копейки не взяли». Вероятно, Евгений, вы содержали себя в университете собственным трудом, перебиваясь копеечными уроками.

И в то же время находили возможность серьезно готовить себя к будущей деятельности. Из этой школы труда и лишений вы, Евгений, вышли человеком сильным и суровым. У вас можно поучиться. Меня привлекает ваше отношение к труду.

Приехав на отдых в усадьбу Кирсановых, вы тотчас же принимаетесь за работу: собираете гербарий, занимаетесь различными опытами и анализами. Прослушанный вами курс медицинских наук развил природный ум, отучил принимать на веру какие бы то ни было понятия. Опыт — вот ваш единственный источник познания, а личное ощущение — последнее убеждение. Мне нравится ваша смелость в суждениях, ваши мысли о переустройстве общества, критика суеверий и предрассудков. Как уверенно заявляете вы: «Аристократизм… либерализм… сколько иностранных и бесполезных слов!

Русскому человеку они даром не нужны». Меня привлекает ваша манера говорить. Речь, лишенная каких бы то ни было словесных украшений, множество пословиц и поговорок: «Шила в мешке не утаишь», «Бабушка надвое сказала». Говорите вы много и просто, но мысли выражаете с суровой и мужественной прямотой, без всякой уклончивости, не вынуждая себя к притворству. Все это дает основание говорить о вашем подлинном демократизме, о близости к народу, о силе ваших убеждений, о том, что вы действительно новый человек.

И в то же время я готова с вами поспорить. Итак, что же вы отрицаете? Вы сами ответили на этот вопрос: «Все!» А что «все»?

Конечно, отрицание самодержавия, крепостного права — это похвально. Отрицание всего того, что порождено «безобразным состоянием общества», — народной нищеты, бесправия, темноты, невежества. Я с вами вполне согласна. Ведь такое отрицание носит, бесспорно, революционный характер и поэтому, говоря словами Тургенева, если вы называетесь нигилистом, «следует читать революционером».

А дальше? Что же вы отрицаете дальше? Любовь? Любовь в смысле идеальном вы называете «белибердой», «непростительной дурью».

Как же вы заблуждаетесь! Во все времена человек слагал песнь своего сердца, вечную песнь любви. Я могу привести вам в доказательство множество высказываний великих людей разных времен о любви, которые, увы, будут не в вашу пользу… «Кто не знал любви, тот все равно, что не жил» . «Любовь — творец всего доброго, возвышенного, сильного, теплого и светлого» (Д.

И. Писарев). А ваше отношение к женщине? Как неуважительны ваши высказывания: «свободно мыслят между женщинами только уроды». И именно поэтому вы уже не хотели допустить свободы мысли в женщинах. Я долго раздумывала над тем, было ли ваше чувство к Одинцовой настоящей любовью.

Да, эта женщина сумела вырвать у вас слова признания: «так знайте же, что я люблю вас глупо, безумно… Вот чего вы добились». Мне кажется, что от такого человека, как вы, сильного и волевого, подобные слова просто. так не услышишь.

Да, вы любили ее. Но не хотели себе в этом признаться, потому что боялись чувства любви, так внезапно захлестнувшего вас. Конечно, вы, Евгений, человек дела. И любовь, как вы, наверное, считали будет только мешать вам. Поэтому, не соглашаясь с вами, я вас немножко и понимаю.

Не согласна с вашим отношением к искусству: «Рафаэль гроша медного не стоит, а русские художники и того меньше». Как вы можете так думать! Творениями русских художников, поэтов, музыкантов всегда восхищались и поныне восхищаются люди всего мира. Хотя и здесь я могу вас в чем-то оправдать.

Вы жили в такое время, когда искусство не было достоянием народа. И увлечься им, по-вашему, это значит «отойти от дела». Но вы неправы. «Искусство — это самая большая радость, которую человек доставляет самому себе», — сказал Писарев. Очень жаль, что вы не успели это понять.

Вы, Евгений, материалист. Но в ваших взглядах есть элементы поверхностного, грубого материализма. Вы отождествляете законы природы и человеческой жизни.

Вы считаете, что у всех людей нравственные качества одни и те же, потому что «у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, печень одинаково устроены». В этом ваша большая ошибка. Природа…

С одной стороны, вы, как человек, увлекающийся естественными науками, любите и понимаете ее. А с другой… «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник». Что ж, вроде бы правильно говорите.

Человек может и должен покорить грозные силы природы, заставить их работать на себя. Но в то же время, как можно не восхищаться красотой наших лесов, лугов, степей! Люди с теплотой и любовью выращивают миллионы роз, гвоздик, тюльпанов для того, чтобы любоваться ими.

Для того, чтобы они дарили нам радость и хорошее настроение. Непонятно мне ваше отношение к народу. Вы иногда говорите о мужиках так, что можно подумать, будто они вам безразличны. Наверное, под влиянием настроения.

Вы ведь сами гордитесь тем, что ваш «дед землю пахал». Почему же в ваших взглядах так много противоречивого? Да и автор, создавший вас, считает, что «время Базаровых еще не пришло». И все-таки я еще раз говорю, что отношусь к вам с большим уважением.

С болью читала я строки романа, из которых узнала о вашей нелегкой смерти. Конечно, вам хотелось жить. Ведь так жаль прощаться со своей жизнью, со своей мыслью, со своим делом. Но эта боль расставания с жизнью выражается в презрительном отношении к себе и к той нелепой случайности, которая погубила вас.

И хотя в конце романа вы уже наделены мрачным пессимизмом, скептическим отношением ко всему, до последней минуты вы остались верным себе. И я считаю вас личностью сильной, мужественной, несмотря на ваши заблуждения и ошибки.