Действие пьесы “Дом Бернарды Альбы”

Пожалуй, ни в одной пьесе Лорки гневное осуждение современного общества не звучало столь сильно, как в последней его драме – “Дом Бернарды Альбы” (La casa de Bernarda Alba, завершена в 1936 г., опубликована в 1945 г.). Подготавливая к печати эту “драму о судьбе женщин в испанских селениях”, как гласит подзаголовок, автор уведомлял читателя, что “его намерением было с документальной точностью воспроизвести в трех действиях этой пьесы некоторые события из жизни одного испанского селения”. Дело, однако, не в том, в какой мере описанное в пьесе соответствовало реальным фактам: драма написана с таким знанием крестьянского быта, с таким пониманием острейших конфликтов, возникающих в тихих “патриархальных” крестьянских семьях, что у читателя не может возникнуть и тени сомнения относительно типичности того, о чем рассказывает драматург.

Действие начинается в момент, когда Бернарда Альба и се дочери возвращаются с похорон мужа и отца. Хозяйка дома – суровая, властная женщина – вместе с тем раба многочисленных предрассудков. “За все восемь лет, пока будет длиться траур, – говорит Бернарда дочерям – ни один порыв ветра не должен проникнуть с улицы в дом. Будем жить так, словно мы заложили кирпичами окна и двери. Так было в доме моего отца и в доме моего деда”. Обычай, традиция, освященный веками предрассудок, благочестивое ханжество – вот что определяет тот нелепый, но строгий порядок, который царит в доме Бернарды, подавляя в ее дочерях все естественное. Суровый уклад жизни здесь противоречит самим основам человеческой природы, ибо он накладывает оковы на стремление человека к любви и свободе.

Старшие дочери Бернарды, ненавидя этот уклад, не находят, однако, в себе сил, чтобы с ним бороться. Они не только смиряются с заточением, на которое их обрекли самодурство матери и живучие социальные предрассудки, но и получают какое-то садистское удовольствие от самоистязания и истязания всех, кто находится рядом. Мрачной крепостью без запоров высится дом Бернарды посреди селения; там за окнами и высоким забором кипят страсти, течет жизнь, а сюда лишь изредка доносятся ее отзвуки то песней проходящих жнецов, то цоканьем копыт, то сообщенной кем-то из служанок деревенской сплетней.

Только двое в семье не пожелали смириться: старая безумная мать Мария-Хосефа и младшая дочь Адела. С точки зрения Лорки, это закономерно. Адела еще молода, и яд ложной мудрости, которая в чести здесь, не успел полностью убить в девушке здоровую нравственную природу. “Я хочу на воздух!” – таков лейтмотив ее поведения. Она восстает против тирании матери во имя любви и счастья, предпочитая смерть покорности. По-своему близка к природе и мать Бернарды. Безумие Марии-Хосефы означает вместе с тем и внутреннее раскрепощение, высвобождение из-под гнета устоявшихся норм жизни и поведения. Вырвавшись из чулана, в котором держит ее дочь, Мария-Хосефа вторит своей внучке: “Я хочу уйти отсюда! Бернарда! Отпусти меня на берег моря!” Берег моря в безумном порыве старухи, как и свежий воздух, которого жаждала Адела, символизируют природу, свободу, счастье.

Мир Бернарды будничен, обыден. Жизнь ее семьи ничем не отличается от быта тысяч крестьянских семей Испании. Ни в самой хозяйке, ни в ее дочерях нет ничего исключительного. Тем страшнее жестокость, царящая в доме Бернарды. Картина испанского домостроя потому и потрясает, что она типична.

Пьесу “Дом Бернарды Альбы” Лорка закончил за месяц до фашистского мятежа.