Декабрист ли Чацкий?

После заграничных походов в Россию стали проникать и пускать корни западные идеи либерализма. Для их воплощения среди прогрессивной части офицерского корпуса начали появляться тайные политические общества. Наиболее знаменитые из них — Союз Спасения, Союз Благоденствия, Северное и Южное общества декабристов.

Одной из основных задач этих организаций была отмена крепостного права, проведение реформ в европейском духе. Не чужды эти идеи оказались близкому к либеральным слоям А. С. Грибоедову: в его комедии «Горе от ума» Чацкий, главный герой, явился выразителем воли большей части прогрессивного дворянства. Один из основных пунктов программы Чацкого — необходимость служения Отечеству. Именно служения, а не прислуживания старшему по чину, как это делает Молчалин.

Но главный герой комедии, подобно многим декабристам, не находит для себя подходящего занятия. «Служить бы рад, прислуживаться тошно», — говорит Чацкий, в какой-то мере соглашаясь с высказыванием Рылеева о том, что служить могут «одни подлецы». Близость грибоедовского героя и декабристов видна и в отношении к крепостному праву — если вольнодумцы ратовали за его отмену, то Чацкий выступает с осуждением тех извращенных его форм, которые существовали в России; он никогда не сможет находиться в одной комнате с тем, …который для затей На крепостной балет согнал во многих фраках От матерей, отцов отторженных детей?! Сам погружен умом в Зефирах и Амурах…

Тяжело переносит Чацкий и преклонение перед иностранным — в заключительном монологе третьего действия звучит протест превращению России во французскую провинцию; превозносятся нравственные силы русского народа: …умный, бодрый наш народ… Тут же звучит призыв к возвращению к великой национальной культуре, к древним традициям. Попытка же перевести на родной язык слово «мадемуазель» обеспечивает ораторскую поддержку идее Шишкова, которую одобряли и декабристы. Еще один вопрос, по которому сходятся во мнениях Чацкий и члены тайных политических обществ, — образование. Домашнее образование не принимается никем из них, но если декабристы покровительствовали университетам, то Чацкий по этому поводу ничего не говорит, но, видимо, симпатизирует им.

Сходство проявляется и в речи — ни для Чацкого, ни для декабристов нет четких различий между письмом и устными высказываниями; их монологи тщательно подготовлены , широко используются ораторские приемы. Слова Чацкого так и излучают силу, страсть, пронизаны патриотическим пафосом — ведь он их выстрадал, убедился в их истине и теперь, подобно декабристам, использует эти монологи в качестве оружия против насквозь прогнившего мира Фамусовых, Хлестовых и Молчаливых. Нельзя не указать на поведение грибоедовского героя: пространные речи произносятся не для оппонентов: главным образом они рассчитаны на зрителя — такова особенность большей части драматических произведений.

Необходимо отметить и то, что Чацкий не одинок: …Теперь пускай из нас один… Взять хотя бы двоюродного брата Скалозуба — можно установить некоторую связь: и он, и Чацкий, и многие декабристы после заграничных походов оставили службу, занимались самообразованием . В быту главный герой, подобно декабристам, не танцует, не подходит к столам, покрытым зеленым сукном, и вообще не тратит время на светские забавы.

Не случаен и выбор Грибоедовым фамилии для своего героя — она созвучна с фамилией одного из самых выдающихся людей первой половины XIX века, П. Я. Чаадаева. Подобно Чацкому, он был близок к декабристским кругам, разделяя многие идеи, но окончательно доказать его членство в каком-либо из тайных обществ не удалось и до сих пор… Как нельзя кстати приходится тут оценка Чацкого Герценом: «Образ Чацкого, меланхолический, ушедший в свою иронию, трепещущий от негодования и полный мечтательных идеалов, появляется в последний момент царствования Александра I, накануне восстания на Сенатской площади.

Это — декабрист»…