Для подготовки к сочинению на тему «Слово о полку Игореве»

При подготовке «Слова» к изданию в 1800 году научный редактор его А. Ф. Малиновский выписал для себя все непонятное и озаглавил — «Темные места в поэме Игоря». Таких мест оказалось восемнадцать. В дальнейшем некоторые из них были объяснены с достаточной убедительностью, остальные стали предметом дальнейших изучений и споров. Наблюдаются и такие случаи: то, что вначале казалось понятным, со временем стало вызывать сомнение, «затемняться». Вот несколько примеров «темных мест». «Соловей старого времени. » Это о Бояне — идеальном поэте-певце. Имя Бояна трактуется и как нарицательное, т. е. обозна — чающее вообще певца-поэта, и как собственное — реально существовавшее лицо. Причем одни исследователи считают его сыном болгарского царя Бориса, другие — киевским боярином, тысяцким Яном Вышатичем, известным сказителем, который принимал деятельное участие в политической жизни Киевской Руси.

Боян «растекашется мыслию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под облакы».

Еще А. С. Пушкин думал, что мыслию в данном случае описка, что по аналогии с волком и орлом здесь упомянут какой-то зверек, лазающий или бегающий по дереву. Позже В. И. Даль, известный составитель «Толкового словаря», назвал такого зверька мысь, т. е. белка или векша. Затем последовало уточнение: мысь не просто белка, а летучая белка — летяга. По мнению других, мыслил — это лесная мышь («соня»), жизнь которой настолько связана с деревьями, что она и гнезда вьет на ветвях. Наконец, есть еще одно предположение, в первоначальном тексте могло быть не мыслию, а мезгою (древнерус. мезга — древесный сок); отсюда предложен перевод: «растекался весенним соком по дереву».

«Полечу зегзицею.» — причитает Ярославна. А кто это такая — зегзица? Во многих переводах — кукушка, (в русских народных говорах ее называют зогзой, зогзицей, загоской, за-гонькой, в украинских — зозулей и т. д.). Но разве не сомнительно, что Ярославна, воплощение любви и преданности, ассоциируется в сознании автора с кукушкой? И еще: почему зегзица кычет? Кукушка же должна куковать! Киканье — пронзительный птичий крик, крик сов, лебедей и особенно чаек. И не однообразный крик кукушки, а рыдающее киканье чаек вызывает представление о плачущей женщине. Так, может быть, зегзица — что диалектное название чайки?

Почему Ярославна, обращаясь к ветру, называет его ветрило? В многочисленных переводах, комментариях и исторических словарях это слово объясняется по-разному: ветер; сильный, порывистый ветер; флюгер; парус; мельница (ветряная). Чаще всего слово дается без перевода: «О ветер, ветрило!» — и мы воспринимаем в значении «сильный ветер». Однако весь поэтический строй плача Ярославны, его близость к народной лирической песне не согласуются с таким пониманием. Более убедительно — уменьшительно-ласкательное значение суффикса — «л(о) в именах собственных и при обращении: Побрило (древнерусское имя Добрыня, Добро), Петрило (Петр) и отглагольные существительные с личным значением: светило, начало и др. Может быть, и ветрило употребляется в этой ласкательной форме обращения?

Вот еще несколько «загадок». Что означает слово трояни в выражении «были вечи трояни», «рыща в тропу трояню», «на землю трояню», «на седьмом веце трояни»? Царь Трои — Пергам? Бонн, может быть? (Описка переписчиков?) Римский император Троян? А если так: «отец, имеющий троих близнецов» (по аналогии с «тройкой лошадей»)? Академик Лихачев считает, что Троян — это языческий бог: «были века Трояна» (язычества); «носясь по божественным путям»; «на Русскую землю»; «на последнем веке язычества».

Кто такие «карна и ждя»? Почему «на Дунай Ярославна глас ся слышит», когда она находится на городской стене города Путивля, расположенного на правом берегу реки Сейма? Каков смысл эпитета тресветлое в выражении «светлое и тресветлое солнце»?

Может быть, у кого-то из вас появится желание поработать с этими «темными местами», найти свое объяснение их.

Для чего это нужно? Что ж, вероятно, читателю «Слова» не столь важно, что означает, к примеру, «тропа Трояна» и нет ли здесь ошибки переписчика. Но за каждой такой загадкой стоит целый мир прошлой жизни — наша история, без которой не может быть полноценного настоящего и будущего!

Поэты, композиторы, художники XIX века широко использовали темы, идеи, образы древней русской литературы для создания своих произведений. Кому, например, неизвестно стихотворение Пушкина «Песнь о вещем Олеге» — поэтическое переложение эпизода из «Повести временных лет». Оперы «Руслан и Людмила» М. И. Глинки и «Князь Игорь» А. П. Бородина воскрешают былинный дух Киевской Руси. Картина В. М. Васнецова «После побоища Игоря Святославича с половцами» воссоздает трагическое событие, описанное в «Слове о полку Игореве».