Драма «Бесприданница». Основное содержание — Действие третье

Кабинет в доме Карандышева обставлен безвкусно, но с претензией на роскошь. На стене, в соответствии с модой, развешено оружие: сабли, ружья, пистолеты. Тетка Карандышева, Ефросинья Потаповна, озабочена сегодняшним обедом: расходы немалые, а уж беспокойства… Она хлопотливо направляется в кладовую.

А в комнату входят Лариса и ее мать. Лариса расстроена: — Что за обед! Ах как нехорошо! Нет хуже этого стыда, когда приходится за других стыдиться. А он как будто не замечает ничего, он даже весел. — Он думает, что удивил всех своей роскошью; вот он и весел, — объясняет мать, — да разве ты не замечаешь? Его нарочно подпаивают.

Сами только вид делают, что пьют, а ему подливают. — Останови его! — Лариса в ужасе. — Зачем они это делают? Ведь они меня терзают-то. — А кому нужно, что ты терзаешься? — отзывается Огудалова.

— Они так просто, позабавиться хотят. Появляется Ефросинья Потаповна, недовольная затянувшимся застольем: — Добра-то сколько изводят! Кабы для начальника какого, ну, это уж так и полагается. А то для кого!

Один расход. Хорошо хоть купец порядочный попался: продал дешевого вина, а ярлыки, говорит, какие желаете наклеим. Нам-то форсить некстати. Ефросинья Потаповна приглашает дам отдохнуть в ее комнате. А ей надо пересчитать да запереть серебряные приборы: — Нынче народ без креста, того и гляди, утянут. Женщины удаляются, в кабинет входят Паратов, Кнуров и Вожеватов.

Мокий Парменыч очень недоволен: разве это обед! Да еще хозяин напился. Паратов со смехом признается, что идея напоить Карандышева принадлежит ему. Для того он и Робинзона притащил: не пить же самому эту дрянь, что хозяин называет «бургонским вином». А Робинзон — натура привычная, в одиночку пить не соглашается, тут хозяин и попался, что называется — дошел до восторга. В комнату вваливается Робинзон и актерствует — с мучительным стоном падает на диван: — Я отравлен, я сейчас караул закричу. Что за вино — ни один аптекарь не разберет.

— Мухоморов не переложили ли? — веселится Вожеватов. Появляется Карандышев с ящичком сигар и угощает присутствующих. Все, кроме Робинзона, презрительно отказываются: дешевые сигары не для них. Паратов обращает внимание на коллекцию оружия. Он снимает со стены пистолет и насмешливым тоном знатока утверждает — выстрелить из такого оружия невозможно!

Но пьяный хозяин не чувствует оскорблений: сегодня он счастлив и торжествует. — Но где же дамы?

— громко вопрошает он. — Дамы здесь, не беспокойтесь, — раздраженным тоном бросает входящая Огудалова. Она отводит Карандышева в сторону и тихо пытается вразумить его. Напрасно. Юлий Капитоныч уверен, что все остальные пьяны, он же только весел. Огудалова подходит к Паратову: — Вы обижаете меня и Ларису. Перестаньте издеваться над Юлием Капитонычем.

Неужели вы не забыли давешнюю ссору? Сергей Сергеич уверяет, что вовсе не злопамятен, и якобы в подтверждение своих слов предлагает Карандышеву выпить на брудершафт. А Харита Игнатьевна пусть приведет к ним Ларису. Огудалова уходит за дочерью.

Паратов уводит Карандышева, чтобы выпить с ним, но сам быстро возвращается назад. Вожеватову уже надоел этот спектакль, пора отправляться на задуманную прогулку. Жаль только, что Ларисы Дмитриевны не будет с ними. Надо хоть попросить ее спеть для них напоследок. Входят Лариса с матерью и Карандышев.

— Мы сейчас с женихом брудершафт выпили, — заявляет Паратов. — Теперь уж друзья навек. Лариса благодарна: ей кажется, унизительная сцена больше не повторится. — Спойте нам, Лариса Дмитриевна, — просит Паратов.

— Я вас целый год не слыхал, да, вероятно, и не услышу уж более. Все присоединяются к его просьбе. — Нельзя, господа, — неожиданно заявляет Карандышев. — Лариса Дмитриевна не станет петь. И не просите, я запрещаю! — Запрещайте тогда, когда будете иметь право, — резко бросает Огудалова, — а теперь еще погодите запрещать.

Но Карандышев не желает ничего слушать: раз он не разрешает невесте петь, значит, и говорить не о чем. — Я буду петь, господа. — Лариса берет гитару. И вот льется мелодия старинного романса, и прекрасный женский голос поет: Не искушай меня без нужды Возвратом нежности твоей!

Разочарованному чужды Все оболыценья прежних дней… Старые, всем знакомые слова, звучат в этот миг, словно исповедь: Уж я не верю увереньям, Уж я не верую в любовь И не хочу предаться вновь Раз обманувшим сновиденьям. Замолкла музыка. — Мне кажется, я с ума сойду. — Паратов целует руку Ларисы. — Послушать, да и умереть — вот оно что! — подхватывает Вожеватов.

Карандышев смущен: он и сам восхищается пением Ларисы. И вообще надо выпить шампанского и произнести, наконец, заготовленный тост! Он отправляется за вином, за ним следует Огудалова. Вожеватов с Кнуровым тоже выходят, оставив Паратова с Ларисой наедине. — Как я проклинал себя, когда вы пели, — тихо говорит Паратов.

— Потерять такое сокровище, как вы, разве легко? Зачем я бежал от вас? На что променял вас? — Зачем же вы это сделали? — Малодушие. Я проиграл больше, чем состояние, я потерял вас. Я брошу все расчеты, и уж никакая сила не вырвет вас у меня.

Я завтра уезжаю. Послушайте, мы едем кататься по Волге — поедемте!

Сейчас или никогда! В голосе Паратова Лариса слышит только одно: он любит ее, он зовет.

Решено, она едет с ним — и куда угодно! В комнату входят Карандышев и его гости; за ними слуга вносит шампанское. Юлий Капитоныч намерен произнести тост за здоровье своей невесты — у нее много талантов, но главное достоинство в том, что она умеет выбирать людей: — Она меня поняла, оценила и предпочла всем. Господа, я сам пью и предлагаю выпить за Ларису Дмитриевну! — Надо еще тост выпить, — предлагает Паратов.

— За здоровье счастливейшего из смертных, за жениха! Карандышев снова бросается за вином. Вожеватов и Кнуров прощаются. Похоже, комедия окончена, а их ждет приятная прогулка. Лариса подбегает к матери: — Прощай, мама!

Или тебе радоваться, или ищи меня в Волге. Видно, от своей судьбы не уйдешь! Огудалова остается одна. Она в растерянности: вернуть дочь? Стоит ли?

Если эта свадьба расстроится — не велика потеря. А вдруг что-нибудь получше найдется… Появляется хозяин дома с бутылкой шампанского.

Но где же гости? Уехали? А Лариса? — Отвечайте мне, где ваша дочь, — требует он.

— Я вам привезла дочь, вот вы мне и скажите, где моя дочь, — парирует мать. — Рано было торжествовать-то!

Словно пелена спала с глаз Карандышева: — Все вы вперед сговорились! Жестоко, бесчеловечно жестоко!

Огудалова молчит. — Я смешной человек… — Карандышев обращается то ли к ней, то ли к себе самому. — Да разве людей казнят за то, что они смешны? Приходите ко мне обедать, пейте мое вино и ругайтесь, смейтесь надо мной — я того стою.

Но разломать грудь у смешного человека, вырвать сердце, бросить под ноги и растоптать его! Как мне жить! И самого кроткого человека можно довести до бешенства. Если мне на белом свете остается только или повеситься от стыда и отчаяния, или мстить, так я буду мстить. Пока не убьют меня самого!

В исступлении он хватает брошенный Паратовым пистолет и убегает.