«Душа становилась легче…»

Об одном рассказе Юрия Буйды

Господи! Почему это зол человек когда так хорошо, так прекрасно быть добрым?

«У нас чижики так и мрут… — не живут в нашем воздухе, да и только», — замечает Макар Девушкин в романе «Бедные люди» Вареньке Доброселовой, рассказывая об обитателях многолюдного дома. Дом, где не может выжить слабое, крошечное, беззащитное существо, — это метафорическое воплощение вселенского горя и модель «города-спрута», гроба, шкафа, Петербурга. Создавая образ трагического в будничном, Ф. М. Достоевский достигает особенной остроты воздействия: бедняк, изгой, привыкший к бесконечному страданию, «покорен воле Господа», способен терпеть, понимать, встречать новый день с кротостью и сочувствием.

О Достоевском вспоминаешь сразу же, как только начинаешь читать рассказ Ю. Буйды «Все больше ангелов» . Можно прочесть и обсудить его с ребятами на одном из уроков, посвященных «Преступлению и наказанию».

Он входит в цикл под общим названием «Слишком, чтоб было правдой» . С одной стороны — абсурд, дикость, аномалия человеческой жизни действительно поражают Невозможностью реальности, с другой — в обыденности, безумном распорядке существования обнаруживается трагическое несоответствие предназначения человека и его буквального воплощения — как у Достоевского. В этом мире нет и не может быть счастливых, единения душ, свободных от мирской суеты, а царствуют инстинкты; животное начало в скотоподобном облике и образе жизни главенствует надо всем, подавляя образ Божий в человеке. Таков мир в рассказе «Все больше ангелов».

«После смерти сына старуха Стефания осталась в доме с внуком Иваном, мужчиной молодым, Туго соображающим и основательным «. Своеобразный оксюморон «туго соображающий и основательный» иллюстрирует отсутствие духовного начала и торжество плоти. «Туго» — значит, молчат сердце и дух, Божье откровение не коснулось «мертвой души», живущей по плоти и преклоняющейся перед «хозяйством — корова, свиньи, куры, индюки, кролики — и сын Витя» . Страшно, что Ребенок в одном ряду с тем, чем «обзавелся» , женившись, «основательный» внук Стефании.

Имя Стефания От Греч. Стефанос — венок, венец, корона, диадема; кроме того, имя героини имплицирует образ великомученика пророка Стефана, забитого камнями взбешенной толпой; Иван от Древнееврейского Йехохонан — Греч. Иоаннэс — Иоанн — «милость Божья», «дар Бога». Можно предположить, что Иван — «дар Божий» Стефании.

Есть ли место старухе в жизни молодых? Кто «доходит» за Стефанией? Страшный «почет» : жена Ивана Громко сказала, что «и троим в доме не повернуться, а четвертая им «нет никто» «. Бедная женщина «тотчас убралась в сарайчик, притулившийся к стене свинарника». Внук принес раскладушку, поинтересовавшись, как Стефания будет зимовать.

В ответ старуха Улыбнулась передними двумя зубами, жалея Ивана. Ю. Буйда ничего не говорит о жизни героини, однако за скупыми фразами скрывается мир глубоких переживаний и страданий: ни слова о муже, сын умер, но была надежда На внука — с ним утешится душа старого человека. Думается, вовсе не случаен выбор имени и его сходство с замученным библейским Стефаном: «ненасытимое страдание», голод, холод, издевательства невестки — и Сарай-гроб , откуда Стефания, «пристроившись на чурбачке», наблюдала за дворовой жизнью.

«Подросший правнук Витя» Увидел глаз в щелочке и Познакомился с изгнанницей. Однако мальчик не такой, как отец: ребенок обладает чувством духовного просветления, жаждой познания окружающего мира, он способен к жалости и вниманию. Именно ему старуха открывает Тайну хорошего в ее «тюремной» жизни : через дырочку в стене сарая она любуется ангелами, летающими по небу, «и все больше, больше их» . Так вот в чем счастье Стефании! Она, Приговоренная к жизни в сарае, забытая всеми, кроме Вити, видит ангелов, и ее кроткая христианская душа готова идти домой, на небеса, к Богу.

Витя Ничего не увидел, но старуха его успокоила: «Доживешь до моих лет — и увидишь ангелов», причем говорила «улыбаясь, весело» . Вскоре она умерла.

«Прошло двадцать пять лет». Автор настолько лаконичен, что порой чудится чеховский «взгляд» со стороны: есть ряд деталей, самых существенных, а мы можем только домыслить, вообразить, представить. Неизвестно, что было в жизни Виктора , но истинны слова Н. В. Гоголя: «Страданием и горем нам определено добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах». Жизненный «бумеранг» вернулся: Ивана парализовало после инсульта.

Виктор с женой и двумя дочками жил В том же доме, держал свиней В том же свинарнике, дрова — В том же сарайчике, где была дырочка. Ю. Буйда отмечает, что «мать Давно их оставила». Но это не все.

У Виктора в 27 лет обнаружилась язва желудка. У младшей дочери был церебральный паралич, а жена Виктора все время «посвящала уходу за несчастной девочкой и неподвижным свекром». Вот это жуткое сгущение, давление на человека, «огненное испытание» выявляет «пробу» на добро или зло.

Виктор и его жена не ропщут, не проклинают никого, а терпеливо несут свой крест. Кроме того, Виктор с утра до вечера «крутил баранку тяжелого самосвала» и, чтобы сводить концы с концами, держал большое хозяйство — корова, свиньи, куры, индюки и кролики . Ничто не изменилось! Словно какой-то заколдованный круг, из которого человек никак не выберется. Нет света в жизни, и герой, слушая ночью плач жены, в полном отупении страшно курил, боясь думать о будущем.

Виктор, любя Марину, Жалел ее «до боли в сердце» . Но сил для утешения нет.

Сбылось предсказание Стефании, но только не в летах смысл изреченного: по мере испытанного, пережитого открылось утешение Виктору. Он уходил в сарайчик, садился На тот же чурбачок и… долго-долго смотрел в дырочку «до рези и слез в глазах, пока среди облаков не начинали мелькать крошечные и прозрачные, как мотыльки, Ангелы «. Вот оно, пришло блаженство, когда боль покидала измученное сердце и «душа становилась легче и как будто даже больше» . Как часто мы говорим: «душа успокоилась», «на душе легче стало», «душа очистилась»…

Душа героя стала «легче» и «больше» , больше измученной, бренной, греховной плоти, истерзанной физически и духовно. Но есть награда за кротость и смирение — увидеть в небе ангелов, «все больше ангелов» .