Дыхание революции и «страшный мир» А. Блока

Как и все русские поэты-символисты, А. Блок с мучительной напряженностью переживал проблему личности и истории в их таинственной связи с вечностью. Внутренний мир личности для поэта стал показателем общего трагического состояния «страшного мира» российской действительности, обреченного на неизбежную гибель.

Уже в стихах А. Блока 1903 года, за два года до первой русской революции, передается состояние душевной тревоги и предчувствие близости «ненастья» — и в сердце, и в природе, и в общественном окружении: «Снова нахмурилось небо, и будет ненастье».

Тогда же он пишет стихотворение «Старуха гадала у входа». В нем мы видим такую картину: толпа народа на улице, перед ней оратор, из открытого окна слышится вопрос о том, что теперь будет, а в доме вспыхивает пожар, в дыму которого задыхаются люди, издавая «пронзительный крик»; и вот начинают рушиться стены зданий:

На обломках рухнувших зданийИзвивался красный червяк. На брошенном месте гаданийКто-то встал — и развеял флаг.

Возникает двойственное впечатление: красные языки пламени над домами города вызывают представление о красном флаге, поднятом над обломками зданий. А. Блок пытается передать ощущение шаткости, неустойчивости мира, в котором живут люди, человеческую встревоженность и беспокойство.

То же настроение народного недовольства отражается в стихотворении «Все ли спокойно в народе?»:

— Все ли спокойно в народе?- Нет. Император убит. Кто-то о новой свободеНа площадях говорит.

Но не все готовы подняться, чтобы получить эту новую свободу. Они ждут, ведь кто-то велел дожидаться.

Главная мысль поэта о том, что в народе неспокойно. Народ прислушивается к тому, кто говорит о «новой свободе». Здесь же — идея о неизбежности свержения самодержавия.

Но самое главное — это предчувствие: «кто — то идет». И в стихотворении «Мне снились веселые думы…» поэт видит этого «кого-то»:

…наточив топоры, Веселые красные люди, Смеясь, разводили костры…

Чем ближе события 1905 года, тем сильнее проявляются в поэзии Блока социальность и гражданский пафос. Так, в стихотворении «Поднимались из тьмы погребов» поэт запечатлел момент пробуждения в народе духа недовольства, желание и стремление людей физического труда выбраться «из тьмы погребов» на свет. Они готовятся серой волной хлынуть на улицы, «затрудняя поток экипажей».

Но что будет с теми, кто едет в этих экипажах и к кому по происхождению принадлежит сам поэт? Блок догадывается, но от этого не испытывает ни враждебности к этой неукротимой силе, ни страха перед ней: «Пусть заменят нас новые люди!».

Блок признает, что «новые люди» всем предыдущим ходом русской истории призваны заменить лишенную деятельного начала дряблую интеллигенцию, а также остальных представителей старого мира. Именно в этом стихотворении поэт впервые поставил вопрос о роли народных масс в истории.

Тревожные раздумья и ожидания, надежды и предчувствия скорой близости больших событий отражены и в неоконченной поэме «Ее прибытие», которая первоначально называлась «Прибытие Прекрасной Дамы». Тем самым поэт дает понять, что в образе Прекрасной Дамы ему видится не только будущая обновленная Россия, но и грядущая революция. Он приветствует «нарастающую бурю», восход «красных зорь», видит, что «горизонт разбудил зарницы», и с радостью говорит о могучем вольном ветре, что нарастает и сильно раздувает паруса на мачтах морских кораблей. В грозном грохоте стихии поэт различает «простой и веселый голос».

Этот голос позволяет людям толпы, которые «во мраке с трудом различали тропу», обрести слух и зрение.

И людиЧерез бурю, через вьюгуРазличали красный флаг.

В русской литературе романтический образ бури всегда был символом мятежа, борьбы и стремления к свободе. Так было у Пушкина, у Лермонтова и у Горького. Теперь тот же символ использовал Блок.

Но когда 9 января 1905 года пришла настоящая русская революция, поэт был ошеломлен и потрясен до глубины души. В своем дневнике он записал: «Мы сами ждем от себя вихрей… хочу действенности, чувствую, что близится опять огонь, что жизнь не ждет… хочу много ненавидеть, хочу быть жестче».

А. Блок страстно жаждал русской революции, которая должна была обновить старую жизнь, привнести в ее затхлость дуновение свежего ветра. Он желал великого перелома для судьбы России и творил в порыве обновляющего вдохновения. Более того, 17 октября 1905 года он принял личное участие в манифестации, неся впереди демонстрантов красное знамя.

Реальный «страшный мир», пришедший на смену старому в тысяча девятисот семнадцатого году, оказался куда как страшнее, чем самые смелые догадки и пророчества. А. Блок испытывает мучительную раздвоенность: разума и души, ума и сердца. Вместе с тем приходит и осознание невозможности счастья в этом «страшном мире».