Это странное «чу!..»
О междометии чу в русской поэзии
Речь пойдет о том самом Чу, с которым все мы хорошо знакомы с детства по ряду хрестоматийных текстов: «Дорога везде чародею, // Чу! Ближе подходит седой…» или: «Вечер мглистый и ненастный… // Чу, не жаворонка ль глас?..» .
Начну с цитаты из Белинского. Характеризуя реакцию читателей на балладу Жуковского «Людмила», вышедшую в свет в 1808 году, Белинский пишет: «Нам раз случилось слышать от одного из людей этого поколения довольно наивный рассказ о том странном впечатлении, каким поражены были его сверстники, когда, привыкши к громким фразам, вроде: О ты, священна добродетель! — они вдруг прочли эти стихи:
Вот и месяц величавой Встал над тихою дубравой; То из облака блеснет, То за облако зайдет; ………………………. Чу! .. полночный час звучит.
По наивному рассказу, современников этой баллады особенным изумлением поразило слово Чу!.. Они не знали, что им делать с этим словом, как принять его — за поэтическую красоту или литературное уродство…»
Это странное «чу!..»