Футуризм и Велимир Хлебников

Велимир Хлебников (1885-1922). Неоценимый взнос в развитие идей футуризма внес выдающийся русский поэт Велимир Хлебников.
Хлебников — хляби созвучий мятежной,
превозмогание косности космоса.
Надобно сердце неслыханно нежное,
чтобы предтечей стать Маяковского
…Думали: музы запущенный хлев,
ритмов расхристанных душный склеп.
Вышло: сиротство судьбы одолев,

Хлебников — века насущный хлеб», — писал о поэте Зиновий Валвшонок. «Колумбом новых поэтических материков» назвал его Маяковский, с горечью констатируя прижизненную не признанность поэта. Хлебников был ни на кого не похожим, выделялся поэтической экстравагантностью даже среди футуристов, которых он называл будетлянами. Его поэзия — это каскад бесконечных художественных экспериментов и творческих поисков, попытка поиска корневых, наиболее сущностных закономерностей исторического развития человечества и бытия каждого отдельного человека, попытка построения универсальных законов мышления и языка и таких же вечных законов космоса, который ассоциировался для него с огромной звездной книгой с вписанными в нее в виде таинственных символов знаками природы.

Идеи Хлебникова отображены в его многочисленных поэтических и прозаичных произведениях: «Учитель и ученик»(1912), «Слово как таковое» (1913), «Битвы» (1917), «Сборник стихов» (1907- 1914), «Творение» (1901 — 1908), «Ошибка смерти» (1917), «Зангези» (1922) и другие. Спектр творческих интересов поэта чрезвычайно широкий: это и история Руси, ее верования и фольклор, общеславянская мифология, азиатские религиозные и мифологические мотивы, автобиографический элемент, перспективы развития человеческой цивилизации и т. п. Хлебников создал немало образцов экспериментальной лирики, в которой проявили себя принципы нового словотворчества. Это и стих, полностью построенный на однокоренных словах, объединение которых создает необыкновенный звуковой эффект и сложную игру эмоционально-смысловых значений:

О, рассмейтесь, смехачи!
В, засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!…

Это и стихи звукообразы, которые создают пластический, почти наглядный портрет рождаемого через стих и артикулярного звука. Это и стихи «оборотни», которые читаются и слева направо, и справа налево. В такой форме он написал целую поэму «Разин»:

Сетуй утес!
Утро черту!
Мы, низари, летели Разиным.
Течет и нежен, нежен и течет.
Волгу див несет, тесен вид углов…

В поисках сугубо славянских слов Хлебников часто обращался к украинскому языку: «дом», «вырей», «чоботы», «онучи», «Горинож», «что ты робишь печенеже?». Украинская тематика звучит и в отдельных его произведениях — «Из песен гайдамаков» (1912), «Курган» (1915). Знакомый поэта Д. Петровский рассказывал, что «Хлебников, по материнской линии был украинцем, …чем и объясняется большое количество образованных от украинских корней слов в его произведениях. Украинский язык, который до этого времени остается более непосредственным и свежим, такой, что сохраняет звуковую символику, был необходим Хлебникову, который экспериментировал в это время с языком». Интересно, что Хлебников не только был знаком с творчеством Т. Шевченко, но и в своих письмах, написанных с войны (1914 г.) проводил аналогии между своей тяжелой солдатской судьбой и солдатчиной Т. Шевченко времен его ссылки. Но чуть ли не наиболее интересным и значительным был взнос поэта в разработку создаваемого футуристами высокомерного языка.

Высокомерный язык — это, как известно, специфическая разновидность индивидуального словотворчества, которая вбирает слова и словообразовательные повороты, которые характеризуются ослабленностью или полным отсутствием предметных значений. Язык, который лежит за пределами рационального понимания, общепринятых его норм, беспредметный язык. Эксперименты над языком проводили все футуристы, но концепция высокомерного языка Хлебникова была наиболее аргументированной и глубокой, «…слово, — писал он, — звуковая кукла, словарь — собрание игрушек. Но язык естественно развивался с немногих единиц азбуки: согласные и громкие звуки были струнами этой игры в звуковые куклы. А если брать соединения этих звуков в произвольном порядке, например: бобзоби или дыр бул щ(ы)л, или Манч! Манч! (или) или бреос! — это такие слова, которых нет ни в одном языке, но вместе с тем они что-то говорят, что-то неуловимое, но существующее.

Эти произвольные соединения (звуков), игра голоса вне слов, получили название высокомерного языка. Высокомерный язык — означает то, что лежит за пределами понимания. То, что в заклятиях, заказах высокомерный язык подчиняет и вытесняет понятный, доказывает, что у него особая власть над сознанием, особые права. Но есть путь сделать высокомерный язык понятным. Если взять одно слово, скажем, «чашка», то мы не знаем, какое значение имеет для целого слова каждый отдельно взятый звук. Но если собрать все слова с первым звуком Ч (чаша, череп, чан и т. д.), то все другие звуки друг друга взаимоуничтожают, и то общее значение, которое есть у этих слов, и будет значением Ч. Сравнивая эти слова на Ч, мы видим, что все они означают «одно тело в оболочке другого». Ч — означает «оболочка».

И, таким образом, высокомерный язык перестает быть высокомерным. Он превращается в игру по осознанной нами азбуке — новым искусством, на пороге которого мы стоим. Высокомерный язык выходит из двух предпосылок: Первый согласный звук простого слова руководит всем словом — приказывает другим. Слова, которые начинаются одинаковым согласным звуком, объединяются одним и тем же понятием и словно летят с разных сторон в одно и то же пятнышко сознания. Если собрать слова на Ч: чулок, чувяк, чуни, чуп(а)ки, чехол и чаша, чара, чан, челнок, череп, чахотка, чучело, — то видим, что все эти слова встречаются в пятнышке такого образа. Будет это чулок или чаша, в обоих случаях объем одного тела (ноги или воды) заполняет пустоту другого тела, которое служит для него поверхностью.

Если окажется, что Ч во всех языках имеет одно и то же значение, то решается вопрос о мировом языке: все виды обуви будут называться на Ч, все виды чашек — на — все ясно и просто. По крайней мере «дом» означает дом не только по-русски, но и по-египетски; «хижина, хутор, храм, хранилище «, — мы видим, что значение (X) — «полоса препятствия между точкой и другой точкой, которая двигается к ней». Значение В в обращении одной точки вокруг другой, недвижимой. Отсюда — водоворот, ворот, вьюга, вихрь и много других слов. Таким образом, высокомерный язык является будущим мировым языком в зародыше. Только он может объединить людей». Вот характерный образец практического использования высокомерного языка у самого Хлебникова (монолог Зангези из одноименной «надповести», плоскость XIX): «К Зангези подводят коня. Он садится.

Зангези
Иверни выверни,
Умный игрень!
Локоны тучери,
Мучери ночери,
Точери тучери, вечери очери.
Четками чуткими
Пали зари,
Иверни, выверни,
Умный игрень! и т. д.

Спектр творческих интересов Хлебникова чрезвычайно широкий. По оценке С. Бавина, «все творчество Хлебникова можно расценивать как исполинский фрагмент словесного выражения природно-космического и земного бытия. История Руси в соотнесенности с историей Польши (поэма «Марина Мнишек»), с историей Азии (поэма «Хаджитархан»), с современностью (поэма «Сельская дружба»); мифология индуистская (стих «Меня приносят на слоновьих…») и славянская (стихи «Перун»; «Ночь в Галиции»); то же разнообразие — в повестях: азиатские мотивы — в «Охотнике Усагали», русские — в «Николае», южнославянские («черногорские») — в «Закаленном сердце»… Во многих из названных произведений заметно выделяется и элемент автобиографизма, что легко объединяется с чрезвычайно широкими историческими обобщениями».

Среди произведений Хлебникова — многочисленные «эпосы» — славянский фольклорный эпос («Лесная дива», «Вила и Леший», «Шаман и Венера», драма-сказка «Снижимочка» и прочие), азиатский («Труба Гульмули», «Азы и узы», «Тиран без То»), фантастическая лирикофилософская повесть «Ка» — о человеческом духе, который объединяет времена, народы, мифологические и исторические представления о душе, творчестве, любви. Это, в конце концов, статья «Ряв о железных дорогах», в которой Хлебников размышляет о развитии цивилизации в связи с развитием транспорта в странах Европы, Америки, России.

В 1921 году романтик-фантазер Хлебников присоединился к частям Красной Армии, которые осуществляли поход в Персию с целью предоставления помощи иранским революционерам. В том же 1921 г. Хлебников сказал: «Люди моей задачи часто умирают, когда им исполняется тридцать семь лет». В следующем году он умер в возрасте 37 лет.