Герои в произведениях Шукшина

Литературную работу Шукшин начал в 1956 году публикацией рассказов, которые составили первый сборник «Сельские жители» (1963). Шукшин написал около сотни рассказов, объединенных в сборниках «Там, вдали» (1968), «Земляки» (1970), «Характеры» (1973), «Беседы при ясной луне» (1974); киноповести «Калина красная» (1973) и «Позови меня в даль светлую» (1975); повести-сказки «Точка зрения» (1974) и «До третьих петухов» (1975); сатирическую повесть «Энергичные люди» (1974), два исторических романа «Любавины» (1965) и «Я пришел дать вам волю» (1971), а также киносценарии и публицистические работы. Своеобразное творчество Шукшина, единство его художественного мира основаны прежде всего на неповторимой личности самого художника, выросшего на народной почве и сумевшего выразить целое направление духовной жизни народа.

Василий Шукшин начинал с рассказов о земляках, бесхитростных и безыскусственных. Но уже в самом начале творчества сумел в частном увидеть общее. Обратившись к знакомому, обыденному, он нашел там неизвестное. Он расширил сферу изображаемого в искусстве. Сборник «Сельские жители» — начало. Начало не только творческого пути, но и большой темы — любви к деревне. Для Шукшина деревня — не столько географическое понятие, сколько социальное, национальное и нравственное, где сходится весь сложный комплекс человеческих отношений.

В размышлениях о деревне у автора есть один особый аспект — проблема духовных ценностей. Он много и упорно думает о том, почему деревня не всегда получает настоящую культуру и искусство, протестует против тех, кто создает так называемые «варианты произведения для села»: «Беда в том, что этот суррогат городской культуры оказывает огромное влияние на село» (рассказы «Артист Федор Грай», «Крыша над головой» и др.).

Шукшин писал так, что вокруг каждого внешне непритязательного рассказа возникает «поле» критических и читательских раздумий и выводов. В свободное время Глеб Капустин, герой рассказа «Срезал», развлекался тем, что «срезал», «осаживал» деревенских выходцев, добившихся разных степеней жизненного успеха, когда они приезжали в деревню. «Срезал» он и очередного «знатного» гостя, кандидата наук Журавлева. Борьба шла на равных: кандидат посчитал Глеба дураком, Капустин же сумел схватить главное в Журавлеве — самонадеянность — и «срезал» его перед мужиками. Капустин сам объяснил свою особенность: «…Не задирайся выше ватерлинии… А то слишком много берут на себя…»

И еще: «… Можно сотни раз писать во всех статьях «народ», но знаний от этого не прибавится. Так что когда выезжаете в этот самый народ, то будьте немного собранней. Подготовленней, что ли. А то легко можно в дурачках очутиться». Через все творчество Шукшина проходит резко отрицательное отношение к псевдоинтеллигенту, человеку полукультуры, самонадеянному. Он знал цену подлинной интеллигентности и выразился на этот счет весомо и точно: «Начнем с того, что явление это — интеллигентный человек — редкое. Это — неспокойная совесть, ум, полное отсутствие голоса, когда требуется — для созвучия — «подпеть» могучему басу сильного мира сего, горький разлад с самим собой из-за проклятого вопроса: «Что есть правда?», гордость… И — сострадание судьбе народа. Неизбежное, мучительное. Если все это в одном человеке — он интеллигент. Но и это не все. Интеллигент знает, что интеллигентность — не самоцель».

Движущей силой в произведениях Шукшина являются не внешние события. Сюжет у него только повод, чтобы начать разговор. Потом повод «исчезает», и «начинает говорить душа, мудрость», ум, чувство… Все чаще герои Шукшина задумываются над основами бытия, все чаще обращаются к так называемым «вечным вопросам». Заставляя своего героя взглянуть на себя, на собственную жизнь, ее нравственное содержание, Шукшин часто предметом исследования берет человека в момент душевного напряжения, сдвига, надлома, когда ему кажется, что силы и жизнь были им растрачены напрасно. Писатель отмечает: «По-разному гибнет душа; у иного она погибла, а он этого и не заметил».

Тема эта, когда жизнь человеческая расходуется бездарно, по собственному признанию Шукшина, волнует его необычайно. Сам анекдотизм некоторых рассказов порой оборачивается ощущением трагизма жизни (например, рассказ «Билетик на второй сеанс»). Огромное место в художественной системе писателя занимает идея праздника души. Праздник души, по Шукшину, — это какое-то стремление к светлому единению людей, когда вольно и весело всем. Среди человеческих ценностей особенно важна для Шукшина доброта. Он видел в способности чистого сердца к добру самое дорогое богатство: «Если мы в чем-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступке».

В мире героев произведений Шукшина жалость всегда стоит рядом с добром. «Зря все-таки воскликнули: «Не жалеть надо человека!..» Это тоже от неловкой, весьма горделивой позы. Уважать — да. Только ведь уважение — это дело наживное, приходит с культурой. Жалость — это выше нас, мудрее наших библиотек…» «Радость общения с правдой» — еще один огромной важности принцип писателя. О ней, о правде, он постоянно беспокоился, без нее не мыслил искусства, да и собственной жизни тоже. Для Шукшина-художника нет «плохого фильма», «слабого романа», а есть «лживый фильм», «лживый роман», и именно это качество — ложь — и составляет в них пошлость и слабость.

Понятие правды охватывает все сферы жизни писателя в искусстве. Это и уверенность: профессионально — значит, есть правда о человеке. Это и убежденность: «Стыдно, например, «выделывать ногами кренделя», когда народу плохо». 562 литература Шукшин сумел задеть за живое, пробиться в наши души и заставить нас потрясенно спросить: «Что с нами происходит?» Не щадил себя, торопился, чтобы успеть сказать правду и этой правдой объединить, сблизить людей. Он был одержим идеей, которую хотел додумать вслух. И быть понятым. Все усилия Шукшина-художника были направлены к этому. Он считал: «Искусство — так сказать, чтобы тебя поняли. Молча поняли и молча же сказали «спасибо». В последние годы жизни он пришел к окончательному убеждению: «… суть дела и правда жизни таковы, что книга работает медленно, но глубоко и долго».

Кино — «искусство быстротечное, а литература — вечное». Проходят годы, одни фильмы приходят на смену другим, а настоящая проза «крепко стоит и долго живет», она «остается жить во времени, в душах людей».