Герой романа русского писателя Арцыбашева “Санин”

Фигура Санина имеет некоторые автобиографические черты, главным образом это относится к нравственно-мировоззренческим установкам Санина. Герой явился результатом развития ряда предшествующих ему образов: художник Молочаев , Иван Ланде , Андреев и Коренев . В образе С. Арцыбашев выявил социальный тип – человека “новой нравственности”, резко отвергающего идеал самопожертвования личности и служения общественному благу, главенствовавший в литературе до появления Санина.

Герой – индивидуалист, жизнелюб и женолюб, моральный нигилист, следующий исключительно голосу своего желания, презирающий устои и общепризнанные нравственные нормы. Это человек, обладающий мощным потенциалом личности, являющийся окружающим как “сверхчеловек”. Современники признали в С. “героя нашего времени”.

Такой герой вбирает в себя типические черты, отражающие проблемы, решения которых требует время. С этой точки зрения С. стоит в ряду с Печориным, Базаровым и Заратустрой . Просветительство и революционный нигилизм Базарова, его желание трудиться сменились у С. отказом от какого бы то ни было труда и участия в жизни общества. Муки Печорина в процессе попыток найти место в жизни и ее цель сменились “талантом наслаждения жизнью”.

Проповедуя, Санин не обнаруживает страстности Заратустры, который ему “скучен”. В отличие от предшественников С. ощущает слияние с “естественными” силами природы, плывя по течению событий. По определению Л. Ганчхофера, это “герой без ненависти, но без страдания”.

Реакцией на появление в печати романа о С. явилось огромное количество статей и книг, ему посвященных. Критики разделились на два лагеря. Одни, как И. П. Баранов, горячо приветствовали С. – певца “свободы” от веками давящей рутины и “символ грядущей силы”. Другие, как Г. С. Новополин и А. П. Омельченко, предавали его анафеме, называя “диким зверем”, “социальным паразитом”, утверждая, что С.- герой порнографического романа, наследник героев действительно порнографических романов 80-х гг.

XIX века. Против романа и его автора было возбуждено несколько судебных дел. Но Д. В. Философов еще в 1909 году писал, что здесь речь идет не о похоти, а о “скорби пола”.

После “шедевров” порнографического бума, захлестнувшего Европу в XX веке, очевидно, что Санин всего лишь реакция на пуританство в литературе.

Санин герой перелома времени, межвременья. Суть образа Санина – в таинственном взаимодействии тела и духа в человеке, низменного и святого начал его души. Исследование этой проблемы в русской литературе имеет большие традиции, прежде всего в творчестве Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского. При умалении высшего начала низменное преобладает, превращая человека в существо хуже зверя.

Но при замалчивании проблем плоти или при неумелом аскетизме плоть заявляет о себе, приводя человека к уродливой форме жизни.

Сила образа Санина заключается в привлечении внимания к тому, что пришло время вернуться к основам и пересмотреть сложившиеся в обществе взгляды на естество человека. С.- герой отрицания, знающий, как “не надо”, пришедший на гребне волны многолетней литературной проповеди необходимости подавления плоти и замалчивания самого факта ее существования. С. как бы обнажает, раскрывает низ менную природу человека. Характерно, что в романе часто встречаются слова “зверь” и “тварь” по отношению практически ко всем персонажам. Вызывает сочувствие неприятие С. уродливых сторон жизни мещанства и поверхностности в понимании духовной жизни.

Но в своем отрицании С. доходит до мысли о том, что плоть – единственное “естество” человека, что только ее полное освобождение приведет человека к счастью. При этом он, естественно, отрицает самую мысль о положительности влияния христианства на природу человека, продолжая линию “Антихристианина” Ницше. В своем отрицании С. доходит до положения о бесплодности мысли человека вообще.

Фауст и Гамлет ему скучны, как и Заратустра.

Санин герой-проповедник, открывающий окружающим новые истины. Он туманно говорит о новых условиях жизни, при которых не будет ни зверств, ни аскетизма. Именно эта туманность делает С. героем промежуточным, двойственным. Это герой нереализованных возможностей, не знающий, “как надо”, но в отличие от мучающихся этим героев Толстого и Достоевского не уходящий в глубины саморефлексии, всему предпочитающий сон и рюмку водки. Он способен на кратковременный душевный порыв, сочувствие.

Однако принятая им формула жизни превращает его из человека в самца и ведет ко все большей туманности относительно путей к “естеству” и счастью.

А. Блок, один из немногих современников, отнесшихся мудро к образу С., задавался вопросом относительно его будущего, считая, что скорее всего С. “потеряется”. Образ С. получил у Арцыбашева завершение в образе художника Михайлова , который, следуя “голосу естества”, дошел до грубости и насилия, а затем до потери возможности “наслаждения жизнью” и всепоглощающей тоски.