«Иди один и исцеляй слепых…»

О рассказе Татьяны Толстой «Смотри на обороте»

Часто учителя просят нас в своих письмах и при встречах с редакторами давать больше материалов по современной литературе. Во многих регионах, переходящих к ЕГЭ по русскому языку, выпускной экзамен по литературе сдается в форме реферата .

Часто ученику предлагается для исследования произведение, не входящее в школьную программу. Если это произведение написано относительно недавно, то школьнику бывает трудно подобрать критическую литературу, чтобы познакомиться с точками зрения на книгу. Мало здесь может помочь и учитель: ведь критические отзывы на современные произведения рассыпаны по страницам периодики, попадаясь даже в самых экзотических глянцевых журналах.

Именно поэтому читатели «Литературы» просят, чтобы рецензии, отзывы, отклики, любые методические и литературоведческие наблюдения по поводу книг современных авторов появлялись на страницах нашей общей профессиональной газеты. Будем стремиться в наступившем году по мере наших сил выполнять эту просьбу.

Сегодня мы печатаем присланные из Нижнего Новгорода материалы для обсуждения в 11-м классе рассказа Татьяны Толстой «Смотри на обороте».

В статье «Принцип историзма в изучении литературы» Д. С. Лихачев писал: «Произведение не только процесс , но и некое окружающее его поле силовых линий».

Рассказ Т. Н. Толстой «Смотри на обороте» замечательно подходит под это определение. Во время его чтения возникают параллели со стихами Александра Блока, Анны Ахматовой и многими другими произведениями русской и мировой литературы, в которых говорится о силе искусства, решаются проблемы света и тьмы, веры и безверия, отцов и детей, слепоты и прозрения. Поэтому работа с рассказом может стать для учителя и школьника точкой стяжения литературных «силовых линий», поводом для обобщающего повторения накопленных читательских знаний.

Разговор начинаем с обсуждения названия: выясняем, какие ассоциации оно вызывает, и приходим к выводу, что часто мы останавливаемся на достигнутом, придерживаемся сложившихся стереотипов, с трудом меняем собственное мнение, забывая, что у многих явлений, как у медали, есть две стороны, и нельзя познать истину, видя только одну сторону.

Переходим к содержанию и замечаем, что слова «Смотри на обороте» встречаются не только в названии, но рефреном проходят через все произведение. Позднее выясним, в какие именно моменты героиня вспоминает призыв отца, полный любви, восторга, оптимизма, света («Дочка! Ничего прекраснее я в жизни своей не видел! Плакать хочется!

Ах, если бы ты была здесь! Твой отец!») , а пока обратимся к образу героини. Перед нами очень противоречивая личность: с одной стороны, ее отличают усталость от жизни, скептицизм, легкая агрессивность, безликость, раздраженность, «среднестатистичность»; с другой — любовь к умершему отцу, неудовлетворенность, способность отделиться от толпы, от «стада», посмотреть на себя со стороны, упорство в достижении цели.

Противоречивость внутреннего мира героини выражается в противоречивом восприятии ею мира окружающего. Она знает историю Равенны, понимает, какое историческое и культурное значение имеет этот город, воспетый многими поэтами, посещает его достопримечательности и при этом не испытывает никакой радости. Более того, ей «смутно на душе», для нее «все как всюду, как всегда», ото всего веет «пылью и тленом». В ее внутренних монологах постоянно упоминается смерть: «мертвый город», «все умерло», «могила Данте», «Мавзолей Галлы Плацидии»; часто используется глагол «быть» и другие глаголы в форме прошедшего времени: «был порт», «было море», «был молод», «был весел», «море отступило, ушло», «ходил, смеялся»; в окружающем ее пейзаже преобладают мрачные тона: «тусклый блеск», «сумеречные своды», «все в пыли».

Единственным ярким пятном является открытка отца, но эпитет «ярко» как бы перечеркивается двумя идущими за ним скептическими эпитетами «плоско», «дешево».

Невольно возникает вопрос: если окружающий мир так плох, почему же героиня путешествует? Сказывается ли здесь «охота странствовать», свойственная многим литературным героям как лекарство от «русской хандры»? Героиню влечет путешествовать, потому что путешествие — это попытка понять отца: «мир понравился ему», «иду по следу».

Что же за личность был отец?

«Молодой», «веселый», «красивый», «в заломленной на затылок фетровой шляпе», «высокий», «стройный», «может, выпил вина», «с сигаретой в зубах», «глаза счастливо сияют». Отец предстает перед нами как человек, способный радоваться жизни, отличающийся оптимизмом и жизнелюбием. Восхищенный красотой, он прислал открытку с изображением рая и хотел, чтобы дочь тоже смогла любоваться им.

Но о каком рае идет речь? Замечаем, что слово «рай» в тексте повторяется неоднократно. Складывается впечатление, что героиня ищет этот «рай», то есть хочет познать то состояние гармонии, радости, которое было доступно отцу и недоступно ей.

Может, ее попытки напрасны, ведь отец написал свои слова сорок лет назад, как говорит героиня, «жизнь назад»? С уходом отца жизнь как бы прекратилась. «Он ходил и смеялся тут, и щурил близорукие глаза, и присаживался за уличные столики, и пил красное вино, и откусывал пиццу собственными зубами». Его же скучающая дочь в толпе туристов, «блестящих стеклышками очков», переходит от могилы к могиле, «протискивается в узкие двери храма», «пытается занять место получше», но ничего не видит, ничему не радуется. Она и отец — люди разных поколений, и значит, у них разные взгляды, приоритеты, духовные ценности.

Сможет ли героиня понять отца, испытать те чувства, которые испытал он, найти свой «рай»?

Рассмотрим эпизоды, в которых встречается упоминание о рае.

Рай на открытке. «Господь сидит посреди ослепительно зеленого, вечно весеннего рая, вокруг него пасутся белые овечки».

Рай, в котором находится теперь отец. «Где же ему еще быть?»

Рай, в поисках которого перемещаются от храма к храму толпы «разочарованных» туристов, рай, который «они хотят видеть даром», несмотря на то, что если опустят монету, то «рай станет зеленее, овцы невиннее, Господь добрее».

В следующей реплике вообще звучит сомнение в существовании рая: «Если рай и правда существует, то войду я в него вместе с такой же… толпой овец, толпой людей — старых, неумных, жадноватых… разве есть другие…» «А если так, в раю скучно, плохо, чего не должно быть по определению».

И после этого высказывания опять появляются слова отца: «Ничего прекраснее я в жизни своей не видел!» Призыв отца подкрепляется цитатой из книги путешественника Муратова. Тот во всех подробностях, не пропуская ни одной детали, ни одного оттенка, с восхищением описывает ту же мозаику, которой любовался отец.

Дальнейшее описание скорее напоминает не рай, а могилу: «Тьма давит, пахнет мышами, потом, стареющей плотью. Так будет после смерти». «Зал ожидания на пути в рай — куда же еще?» Ситуация доведена до предела, она должна как-то разрядиться, невозможно так долго находиться в «зале ожидания на пути в рай». «Наконец раздается характерный щелчок… Тьма становится звездным небом». Пролившийся свет дает прозрение, открывается истинная картина, и перед нами не толпа туристов, а «толпа грешников». «Во тьме открылся путь, дано обещание, предъявлено доказательство, все будут спасены, не надо никаких объяснений — волшебная синяя бездна, воздвигнутая безымянными художниками, сама говорит, поет на языке без слов».

Что же помогло героине найти свой «рай»? Сама она говорит об этом так: «Все было задумано давным-давно… Неизвестному… мастеру, одухотворенному верой, представилась красота Господнего сада.

Как мог, он выразил ее. Прошли века, отец приехал… увидел изображение Эдема, купил дешевенькое изображение… с любовью послал дочери» . Последним этапом на пути в «рай» стал слепой, чей образ, конечно же, символичен. Этот человек лишен физического зрения, но обладает зрением духовным.

Он помогает духовно прозреть и окружающим, он дарит им свет, прозрение, веру и «великое утешение красотой», той красотой, которую он никогда не увидит, о которой ему, как умеет, расскажет его сопровождающая.