Имажинизм как литературное направление

Начало прошлого столетия в мировой литературе прошло под знаком рождения и угасания многочисленных школ и направлений. Большинство из них получили серьезное развитие в России. К таким течениям следует отнести символизм, акмеизм и футуризм.

Правда, к моменту Октябрьской революции все модернистские школы практически закончили свое существование. Новой стране нужны были новые герои на литературном фронте. И они не преминули о себе заявить. Претензии на лидерство стали поступать от различных школ и объединений.

В двери и даже в окна литературы ломились конструктивисты, пролеткультовцы, неоклассики, ничевоки и многие, многие. Практически все они враждовали друг с другом, отстаивая не только пером, но подчас и кулаком свое право на истину.

Однако, среди многообразия литературных амбиций, лишь «имажинизм» можно с большой натяжкой считать последней серьезной школой в русской поэзии XX века. Вообще само литературное направление зародилось немного ранее в Англии. В России же были подхвачены не столько идеи имажинизма, сколько его красивый бренд.

29 января 1919 года состоялся первый поэтический вечер имажинистов. На следующий день была опубликована Декларация нового объединения, где стояли подписи отцов русского имажинизма: Шершеневича, Мариенгофа, Есенина, Ивнева.

В своем первом документе русские имажинисты утверждали, что единственным выразительным средством литературы является образ: «только образ, как нафталин, пересыпающий произведение, спасает это последнее от моли времени».

По существу в этом лозунге не было ничего новаторского, тем более, революционного. Образ широко использовался и футуристами и символистами и даже классиками реализма. Новым было только завидное упрямство, с которым имажинисты приносили ему в дар и содержание и форму.

Интересно, что одним из организаторов русского имажинизма был экс-футурист Вадим Шершеневич. Это обстоятельство не мешало ему выливать ушаты помоев на представителей своей бывшей школы. Другой лидер Анатолий Мариенгоф, несмотря на свой эстетический нигилизм, в некоторых аспектах нового течения был более консервативен.

Вообще в группу имажинистов входили поэты столь различные, что многим современникам было сложно понять, что этих людей заставляет творить в рамках одной школы. Так, к примеру, Рюрик Ивнев, по словам Брюсова, явно стоял на пути от акмеизма к футуризму. Пожалуй, случайным следует признать и пребывание в этой среде великого русского поэта Сергея Есенина, чье творчество явно выходило из берегов узкого русла имажинизма.

Эти люди больше объединялись в силу каких-то дружеских симпатий и приятного времяпровождения, чем по серьезным теоретическим вопросам современной поэзии. Ведь не секрет, что имажинисты вели достаточно скандальную жизнь, за что нередко попадали в отделения милиции. Выручали в таких ситуациях связи с теми же чекистами.

Они хорошо знали Ивнева, который работал личным секретарем Луначарского. Имажинисты поддерживали дружеские отношения с Троцким и Каменевым, эсером Яковом Блюмкиным.

Словом, организация была не сиротская, о чем свидетельствует наличие у имажинистов нескольких издательств: «Чихи-Пихи», «Сандро», кинотеатра «Лилипут». Им принадлежало также скандально известное кафе «Стойло Пегаса».

Со временем у русских имажинистов наметились серьезные разногласия. Они привели к тому, что школа разделилась на два крыла. В правое вошли: Ивнев, Грузинов, Кусиков, Ройзман и Есенин.

Левое защищали Мариенгоф и Шершеневич. Стало понятно, что объединение обречено на недолгое существование. Начало концу положили Есенин и Грузинов.

Они в газетной статье «распустили» группу «Имажинисты». Эта публикация вызвала бурю протеста других членов объединения, но повернуть историю вспять было уже невозможно.

В 1925 году имажинисты выпустили последний и очень неудачный сборник, вызвавший язвительные отзывы критиков. В одной статье, перефразируя слова из Декларации имажинистов, было колко подмечено, что «моль времени» оказалась живучее «нафталина образов».