Интерес Толстого к революции и революционерам

Интерес Толстого к революции и революционерам возник довольно рано, и его характер на протяжении толстовского пути претерпевал заметные изменения. Еще в 60-е годы, в годы зарождения первой революционной ситуации, Толстой написал пьесу «Зараженное семейство», посвященную «новым людям», нигилистам. Эта комедия, по признанию самого Толстого, «вся написана в насмешку эмансипации женщин и так называемых нигилистов. Революционеры изображены в комедии резко сатирически, некоторые персонажи из числа революционеров заметно окарикатурены.

Отрицательное отношение Толстого к революционерам в 60-е годы не вызывает сомнений.

В 80-е и 90-е годы все в этом отношении переменилось. Интерес Толстого к революционерам и революции возрастает по мере усиления революционного брожения, с приближением революционного взрыва. Теперь, в годы обострившегося революционного кризиса, Толстой говорит о революционерах как об «единственно верующих людях» своего времени.

В его произведениях последнего периода появляются в большом количестве герои из числа революционеров, и многие из них рисуются Толстым с сочувствием и симпатией. Так это, например, в романе «Воскресение:). Революционерам в романе посвящена большая часть третьей, завершающей его части.

Здесь Толстой знакомит вас с различными типами революционеров, с различными человеческими характерами.

Одна из самых привлекательных политических заключенных, выведенных в романе, Мария Павловна Щетинина, женщина «с прекрасными выпуклыми глазами», стала революционеркой потому, «что с детства чувствовала отвращение к господской жизни, а любила жизнь простых людей». Легко заметить, что чувства, благодаря которым Щетинина сделалась революционеркой, очень близки Толстому.

Близок и симпатичен Толстому и бывший крестьянин Набатов, «деятельный, веселый п бодрый». «Этот человек, кончив курс гимназии с золотой медалью, отказался от университета и решил пойти в народ, чтобы просвещать его».

Когда-то героя последнего романа Толстого Нехлюдова отталкивала от революционеров «прежде всего жестокость и скрытность приемов, употребляемых ими в борьбе против правительства… но, узнав их ближе и все то, что они часто безвинно перестрадали от правительства, он увидел, что они не могли быть иными, чем такими, какими они были».

Еще более веское в защиту и оправдание революционеров говорится Толстым через Маслову. «Она очень легко и без усилия поняла мотивы, руководившие этими людьми, и как человек из народа вполне сочувствовала им. Она поняла, что люди эти шли за народ против господ; и то, что люди эти сами были господа и жертвовали своими преимуществами, свободой и жизнью за народ, заставляло ее особенно ценить этих людей и восхищаться ими».

В 60-е годы, в комедии «Зараженное семейство», Толстой высмеивал революционеров, показывая их глазами человека из народа пяии Марьи Исаевны. В 90-е годы, в преддверии революции, в романе «Воскресение», глядя па революционеров глазами Катюши Масловой — тоже человека из народа,- Толстой не только не высмеивает их, но выражает им свое понимание и сочувствие. Пришли другие времена.

Изменились представления народа. Изменились коренным образом взгляды Толстого.

В 1890-е и 1900-е годы революционеры и революция были несравненно ближе и понятнее Толстому, нежели в годы 1860-е. Революционеры стали ближе ему особенно в плане человеческом и психологическом. Но не вполне, не до конца близкими. В отношении к революционерам особенно заметны те кричащие противоречия, о которых говорил В. И. Ленин. «…При таких противоречиях Толстой не мог абсолютно понять ни рабочего движения и его роли в борьбе за социализм, ни русской революции…»

Революционеры и революция одновременно и близки Толстому, и очень далеки от него. «Мы часто обманываемся тем,- писал Толстой,- что, встречаясь с революционерами, думаем, что мы стоим близко рядом.- «Нет государства!»- «Нет государства».- «Нет собственности!»- «Нет собственности».-«Нет неравенства!»-«Нет неравенства»- и многое другое. Кажется, все одно и то же. Но разница есть большая и даже нет более далеких от нас людей. Для христианина нет государства; для них нужно уничтожить государство.

Для христианина нет собственности, а они хотят собственность сокрушить. Для христианина все равны, а они хотят уничтожить неравенство. Это как два конца несомкнутого кольца.

Концы рядом, но более отдалены друг от друга, чем все остальные части кольца».

У Толстого были общими с революционерами основания недовольства существующим положением вещей и желание изменить это положение. Но пути решений у них разные. И принципиально разные.

Даже выражая сочувствие революционерам и защищая их от правительства, Толстой никогда не забывает о несогласии с ними.