Интерпретация образов Дон Жуана и Анны в контексте мировой литературы

Собственная самобытная идейно-художественная интерпретация традиционной мировой темы, к которой обращалось вдоль столетий много классиков, была осуществлена Лесей Украинкой в драме «Каменный хозяин» (1912) — произведении, которое может с полным правом считаться одним из лучших достижений украинской, а также европейской модерной драмы начала XX ст. Драма является украинской версией мирового мотива, определяя актуальные проблемы своих пор (экзотические образы и мотивы — античные, библейские, средневековые и т. п. — писательницы являются своеобразной метафорой национальной жизни), будучи при этом и прозорливым предостережением, внося в известную мировую фабулу новейшие идейно-философские и психологические акценты.

Неопровержимым здесь есть прежде всего и историко-генетическая связь с пушкинской версией, которая стала своеобразным импульсом для создания поэтессой собственного шедевра с самобытным трактованием (учитывая опыт художественных поколений) известных образов, с осмыслением идейных теорий в свое время — иллюзорных и обманчивых. Пушкинская драма «Каменный гость» была в руках Леси Украинки (поэтесса в это время лечилась в г. Хоне на Кавказе), когда она работала над «Каминным хозяином» — произведением, в которое было вложено отличное от русского предшественника трактование образов каминной статуи, Дон Жуана и Анны, введены другие персонажи (здесь действует еще живой Командор, сосредоточенное внимание на самоотверженности и жертвенности, олицетворением которых выступает прекрасная Долорес — духовно-моральный идеал самой автора).

Да и обратим внимание на названия: ведь понятие «гость» и «хозяин» имеют обратные смыслы. Каминная Статуя у Пушкина выступает символом греховного прошлого, которое не отпускает Дон Гуана, становится между ним и овеянным мечтой счастьем, уничтожает героя физически на гране морального перерождения. Здесь Статуя — гость, гость фатальный, что несет заслуженную кару.

Леся Украинка в «каменность» закладывает другое понятие. Оно связано не только с образом Командора, с его статусом и местом в обществе. Каминными становятся сердца и души людей. А это несет им фигура Командора — олицетворение властного, мертвенного, бездуховного, наконец, всего того, что уничтожает личность, соблазненную гордыней, себялюбием, стремлением возвыситься над другими, получить свободу для себя ценой преступлений и измен. Каменный Мадрид в драме тоже приобретает метафоричность.

Именно туда рвется «рыцарь воли» поэтессы, где даже «воздух каменный», для получения призрачного счастья, той «свободы», которая «окаменеет» душу. Собственно, в «Каминном хозяине» Леси Украинки поднимается впервые проблема соблазна самого классического соблазнителя (характерно, что фильм за драмой Леси Украинки так и назывался — «Соблазн Дон Жуана»). Дон Жуан Леси Украинки был соблазнен женщиной, одержимой идеей власти: здесь определенной мерой ощущается мотив шекспировской героини Леди Макбет как своеобразного импульса к отступничеству.

В драме поэтессы нет и намека на какое-то моральное очищение «рыцаря воли», как это старались интерпретировать в эпоху романтизма, кроме названных уже авторов, Мюссе в поэме «Намуна», А. Дюма в пьесе «Дон Жуан де Маранья». В начале XX ст. появилось немало модернизаций старинного сюжета с прообразами классического героя. Это повесть «Новый Донжуан» французского писателя Барьера (именно здесь первой скрипкой выступает не традиционный аристократ соблазнитель, а его слуга Сганарель, который меняется с хозяином ролями: именно его, Сганареля, прекрасно сыграл в экранной версии замечательный актер комик Фернандель), драма Бернарда Шоу «Человек и сверхчеловек» и т. п..

Будучи хорошо осведомленной с историей донжуановских фабул, Леся Украинка осмыслила традиционную тему по-своему, не удаваясь ни к которым наследованиям, ни к современным модификациям. Бесспорно, идеи, воплощенные поэтессой в неоклассической драме, несут самобытный философский подтекст, созвучные общественно-политическим и морально-этичным проблемам времен, звучат предостережениями и прогнозами на будущее.

Со всеми другими произведениями, посвященными Дон Жуану, драму Леси Украинки связывает лишь общность фабулы: в интерпретации старинной темы поэтесса была целиком независимой, а пушкинский «Каменный гость», которого автор держал в руках перед написанием собственной версии, был лишь импульсом к самобытному, неадекватному традициям, художественного осмысления. Дон Жуан вместе с тем пренебрегает властью, карьерой, социальными благами, поскольку они ограничивают человеческую свободу. Однако его встреча с Анной (это прямая противоположность смиренной пушкинской героине, которая не смогла противостоять своим чувством к убийце мужа) — нареченной, а потом женой Командора — оказалось фатальной: последняя любовь героя сделала на этот раз жертвой уже его самого.

Апологета свободы соблазняет «каминная» власть, и проводником этого соблазна в его жизни становится Дона Анна, которая оказалась значительно более сильной поборника «воли и независимости». Гордая, неприступная и властная женщина, которая выходит за Командора из престижных и корыстных соображений, эгоцентрическая и себялюбивая, сумела покорить Дон Жуана «каминным счастьем», подчинить волю личности приманкам богатства и власти. Самой Анне в достижении честолюбивой цели после смерти мужа Дон Жуан стал просто необходим: только такой смелый человек, как этот любовник, который мог переступить любые законы неба и земли, способен быть опорой в проторении пути к меркантильным и честолюбивым идеалам коварной женщины, цинично откровенной теперь в своих намерениях. Зная, что перстень, который носит Дон Жуан, это воспоминания о прошлой воле, о человеческом бескорыстии и самоотверженности, воплощенных в образе Долорес, Анна требует от любовника снять эту реликвию великодушия и порядочности, последний признак рыцарского достоинства и чести.

Переступить через чью-то жизнь, через самое святое Анна считает отвагой, подвигом, который должен осуществить любовник во имя власти и благополучия — «каминного счастья». Побеждает здесь в самом деле «каминное», мертвенное. О своем соблазне с удивлением скажет вчерашний «рыцарь воли»:

Как чудно… рыцарь воли — перенимает К рукам своих тяжелый таран каминный, чтобы огородов и замков добывать.

Предыдущие разговоры героя о рыцарских добродетелях, о свободе личности оказались на самом деле просто позированием. Внутреннее подсознательное желание иметь власть и материальные роскоши подчиняет Дон Жуана воли властолюбивой и хищной Анны, которая, хорошо понимая суть «рыцарства» своего избранника, дает оценку этой показной «свободолюбию».

Гибель Жуана и Анны в «Каминном хозяине» Леси Украинки (в отличие от пушкинского варианта легенды) есть символической: персонажи становятся каминными духовно и морально, достойными наследниками властного Командора. Именно он, зримый и незримый, остается после физической смерти хозяином их сердец.

Поэтесса в письме к Агатангелу Крымскому от 6 июня 1912 года так определила идейную суть произведения: «…драма (снова таки драма!) носит название «Каменный хозяин», так как идея ее — победа каминного консервативного принципа, воплощенного в Командоре, над раздвоенной душой гордой, эгоистической Донны Анны, а через нее и над Донжуаном, «рыцарем воли».

Именно такая идейная коллизия, воплотив в себе опыт веков, во многом оказалась и прозорливым предвидением и предостережением.

Общественно-политические реалии трагического XX столетия показали всю лживость многих поборников свобод и демократий, которые потом уничтожались своими же идейно обанкротившимися «предвестниками» — носителями (например слова М. Горького о том, что революции осуществляются для уничтожения (морального и физического самих же революционеров). Верховинские и раскольниковы, выписанные Ф. Достоевским, псевдогерои и псевдомесии из произведений В. Винниченко с теориями вседозволенности и безбожности вынырнут позднее в ипостаси большевизма и фашизма.