Историко-философский смысл диалога учителя Кулькова в повести «Взятие Великошумска»

В чисто «военном» произведении писателя — повести «Взятие Великошумска» с ее динамичной повествовательной манерой, единственно верной и необходимой для подобной темы, есть пассаж, выбивающийся из общего стиля. Это встреча и дискуссия между командиром танкового корпуса генералом Литовченко и его первым учителем, интеллигентом дореволюционного еще закала Кульковым глубокой осенью сорок третьего.

Ситуация нереальная с точки зрения жизненного правдоподобия, да еще в условиях войны. Что, кстати, и подчеркивает автор, подавая ее как скоротечный сон, как эманацию сознания генерала, впавшего в беспамятство от высокой температуры. Но характерная для писателя, который, воссоздавая то ли будни большой стройки, то ли работу научно-исследовательского института, то ли какое-то событие военных лет, неизменно «вписывает» их в контекст развития цивилизации и человечества. Не о повседневном житье-бытье ученика своего хотелось узнать старику, и потому молчание затянулось. И читалось в нем желание услышать ответ на «великий вопрос»: «Чем возместит история неоплатную человеческую муку, причиненную войной?» Это ведь вопрос о высшем, оправдательном, смысле страданий, испытываемых народом не только сейчас, в войне с фашизмом, но и пережитых им за два послереволюционных десятилетия. На философский вопрос генерал отвечает в том же ключе. «Оглянись, трудно жили наши отцы… Но никогда не покидала народ вера в правду, что постучится однажды в окошко мира. Мы решили помочь истории и сократить сроки сказки». Таковы высший смысл и цель революции.

А в этой войне «судьбу прогресса мы, как птенца, держим в наших огрубелых ладонях. Оказалась она никому так не дорога как нам. Преданность идее мерится готовностью на усилия и жертвы…». Сегодняшняя боль не должна застилать человеку «взор в будущее».

«Искать друзей в будущем — удел одиночества», — возражает старый учитель. «Нет!… Никто, кроме нас, не смеет глядеть в будущее без боязни». Потомки «с непокрытой головой посетят скелеты наших городов, … раскопают известковые карьеры братских могил, святая и умная печаль отуманит их сердце… Поняв все, они восславят наши горести и грубоватые песни, бедность одежды и суровый обычай времени… Нам, которые голыми руками разворотили свою темницу и вырвались на простор Океана, ничто не страшно. Что фашизм! Мы пройдем сквозь него, как сквозь дым последнего дикарского огня…» (2, т. 8, стр. 48-50).

Подлинный патриот, писатель-философ не обходит острые вопросы в своих произведениях. Дискуссии по ним органично, сюжетно и психологически оправданно вписаны, вплавлены в художественную ткань без все разъедающего скепсиса, без «кухонных подтекстов» — честно и прямо. Он дает слово в этих дискуссиях и побежденным и победителям, и симпатичным автору персонажам и не очень, и отцам и детям. Профессор Иван Вихров отвечает довольно резко ищущему у него сочувствия в ходе одной из доверительных бесед Чередилову:

«Ты просто скептик, Григорий, а сейчас неважные для скептиков времена. В наше время приходится ходить прямо на медведя, и плохо бывает тому, кто не верит в свою честную правду» (1, стр. 256) .

Леонов чутко прислушивается к «мыслительным битвам современников» (9, стр. 158), и потому споры его персонажей по «последним вопросам» бытия не выглядят искусственными или неуместными. Психологически сомнения и разочарования обусловлены либо перманентным скептицизмом, либо честностью перед самим собой. Если первый лишает человека воли к действию, то привычка к честности только подталкивает леоновских героев к «сражению за человеческую чистоту». В «Русском лесе» Поля Вихрова говорит отцу:

«Счастье и есть главная награда и довесок к чистоте» (1, стр. 425).

«История заболевания» автора мечтой и «мыслительные битвы современников», к которым он так внимательно и заинтересованно прислушивался всю свою творческую жизнь, наиболее полное и концентрированное выражение нашли в романе «Пирамида», будоражившего мысль писателя около полувека — столько прошло времени от замысла до воплощения. Итоговый по сути роман вобрал в себя весь спектр «последних вопросов», затрагиваемых так или иначе во всех предшествовавших ему произведениях. Не ставя себе задачу рассмотреть их все в нашем очерке, коснемся лишь одного. Связанного с авторским заболеванием идеей, которую несла с собой Октябрьская революция: коренное преобразование и цивилизации и человека на началах правды, добра и справедливости.