История, приключившаяся с господином Хлестаковым

Всемирно известная комедия Гоголя «Ревизор» была написана «с подачи» А. С. Пушкина. Считается, что именно он рассказал великому Гоголю историю, легшую в основу сюжета «Ревизора». Нужно сказать, что комедию приняли не сразу — и в литературных кругах того времени, и при царском дворе. Император видел в «Ревизоре» «неблагонадежное произведение», критикующее государственное устройство России.

И только после личных просьб и разъяснения В. Жуковского пьесу допустили к постановке в театре. Без преувеличения могу сказать, что одним из главных героев комедии являюсь я, Иван Александрович Хлестаков, чиновник из Петербурга. Историю, приключившуюся со мной в уездном городе N., Гоголь и описал в «Ревизоре».

Надо вам доложить, что я служу в нашей столице, в одной из канцелярий. Конечно, чин у меня небольшой и жалованье маленькое, однако я своей жизнью доволен — все лучше, чему у папеньки в деревне сидеть. И вот как-то раз ехал я из Петербурга домой — в Саратовскую губернию. Деньги, что были со мной, как-то быстро закончились — там, знаете ли, проигрался, здесь задолжал.

В общем, в городе N. я очутился без гроша в кармане. Жил в гостинице в долг и думал, что же мне делать дальше. И вот в одно такое голодное и печальное утро ко мне в нумер пожаловал сам городничий! Я было перепугался — хотят меня в тюрьму посадить за неуплату.

А оказалось совсем наоборот — городничий ко мне со всеми любезностями, стал расспрашивать, как мне понравился город, люди и прочее. Я, конечно, в свою очередь, тоже рассыпался в любезностях, однако не все мне уж так понравилось в этом городишке. Вот, к примеру, трактирщик, бестия, был со мною груб, не кормил в долг, грозился вообще выселить или упечь в долговую яму!

Однако все другие господа были сама любезность! Начиная от двух несуразных, очень похожих между собой господ, которые пришли вслед за городничим. Они все шушукались и что-то высматривали, а один из них, подслушивая, и вовсе упал ко мне в нумер вместе с дверью! А как любезны со мною были все остальные чиновники этого города! Все они очень внимательно слушали меня, всячески старались сделать мне приятное.

Только подумать — каждый из них дал мне «в долг» большую сумму денег и не торопился с возвратом! Вот бы сейчас снова очутиться в этом славном городе… И смотритель училищ Лука Лукич Хлопов, и судья Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин, и попечитель богоугодных заведений Артемий Филиппович Земляника — все они славные, славные люди! Прелюбезнейшие!

Хотя и «оригиналы страшные»: «надзиратель над богоугодным заведением Земляника — совершенная свинья в ермолке»; «смотритель училищ протухнул насквозь луком»; «почтмейстер… должно быть, подлец пьет горькую». А каков сам городничий! Ведь я жил в его доме, на его харчах, и он всячески пытался угодить мне! Хотя, впрочем, и он «глуп, как сивый мерин…» Не сразу, но я понял, что меня принимают здесь за важное лицо — никак не меньше, чем за генерал-губернатора.

Ну, думаю, надо пользоваться моментом. Тем более что к моим услугам были все удовольствия жизни — жена и дочь городничего также были ко мне неравнодушны. Я, право, не мог предпочесть одной другую — уж очень они обе были хороши. И поэтому стал приударять за двумя сразу.

Но обстоятельства сложились так, что мне пришлось просить руки дочери — Марьи Антоновны. Хотя и жена городничего была очень недурна и «готова сейчас на все услуги». Но все-таки, в конце концов, по подсказке моего верного Осипа, я решил не испытывать более судьбу и уехать из этого города.

Уже в дороге я написал письмо своему закадычному другу Тряпичкину, в котором описал происшествие, приключившееся со мною в N., а также охарактеризовал всех чиновников. Да, приятно мне было в роли генерал-губернатора… Представляю, как настоящим им весело живется! Думаю, господин Гоголь, описывая «мой случай», добился своей цели — правдиво показал, каковы наши чиновники в работе, как они исполняют свой «долг» и служат отечеству.

Всюду взятки, коррупция, казнокрадство… Что и говорить — это подлинный портрет нашей матушки-Руси! Смею вам сказать, что и в Петербурге все то же самое…