В книге Гюнтера де Бройна «Присуждение, премии» тоже идет речь о роли и сущности человека, его ответственности перед обществом и перед самим собой. Но тут перед нами герой иного плана.
В Тео Овербеке, доценте, литераторе, угадываются психологические черты «маленького человека»: он робок, не свободен от обывательских склонностей. Он все время слегка играет роль — роль уверенного в себе специалиста, роль безоблачно счастливого супруга и отца. Отношения Тео с женой мало похожи на свободный союз единомышленников, из которых каждый — личность. Для Тео и Ирены «счастье — это покой и отсутствие боли», и потому они всегда подчеркнуто нежны друг с другом и прячут от самих себя все, что могло бы их огорчить, даже если это правда, которую скрывать нельзя.
Тео поручают произнести речь на торжестве вручения премии писателю Паулю Шустеру, который был когда-то его другом и на бывшей возлюбленной которого он женился. Герой попадает в трагикомическое, даже фарсовое положение, обнаруживает свою несостоятельность. Нагнетая конфликтные обстоятельства, де Бройн заостряет сложность ситуации для героя: Тео не считает книгу Пауля достойной премии, но и не смеет отказаться от поручения.
Он боится, что это сочтут нарушением общественного долга, или заподозрят его в мстительных чувствах из-за жены; к тому же он не забыл, что книга Пауля в первой редакции, возникшей 20 лет назад, была правдивой и живой и что именно он, Тео, заставил Пауля вытеснить жизнь схемой.
Как и Кант, Гюитер де Бройн ставит героев в ситуацию испытания, ставит перед решением, заставляющим их обращаться мыслью назад, вспоминать и переоценивать свою жизнь, свои поступки. Как и у Канта, здесь взята дистанция в 20 лет и точкой отсчета служит то время, когда начиналась история Германии. Двадцать лет назад два друга, Пауль и Тео, представляли собой традиционную для немецкой литературы контрастную пару: личность ищущая, яркая, творчески активная и натура ограниченная, бескрылая. Но потом соотношение между ними изменилось, Пауль Шустер дал увести себя от живого восприятия действительности к схеме и превратился в карьериста, воинствующего мещанина.
Тео же, хотя и не всегда смотрел правде в глаза, шел все же от схематичных представлений к подлинному пониманию жизни.
Фарсовая сцена произнесения им речи — кульминация в разоблачении его трусости. Тео заикается, теряет нить мыслей. Он, кажется, безнадежно запутался в противоречиях между совестью и долгом, дружбой и честностью. Но затем сам он все-таки прорывается к истине и говорит дочери Корнелии: «Подлинного согласия с обществом нельзя добиться хитростью.
Отдать можно только то, что у тебя есть — свое «я», которое и само меняется, и меняет других».
Гюнтер де Бройн, как и Герман Кант, избирает героя зрелого возраста, у которого за плечами долгая жизнь, но и впереди тоже достаточно долгая, чтобы вопрос о будущем имел для него непосредственное, личное значение. В прозе на рубеже 60-70-х гг. наметилось тяготение к герою такого типа, видимо связанное с тенденцией осмысления итогов. Выясняется, каков духовный и нравственный облик людей, живущих более 20 лет в условиях социалистического общества, какие новые черты формирует в человеке социалистическая действительность, как соотносится в нем новое со старым, общее с индивидуальным.
При этом обращает на себя внимание неоднозначность трактовки характеров и ситуаций, подчеркнутый отказ от схематичных, запрограммированных решений.
Ироничность Повествовательной интонации Гюнтера де Бройна вызывает предположение, что счастливая пара, которую автор обещает показать читателю , на самом деле окажется несчастливой. Но получается по-другому. Писатель подводит своих героев к новому пониманию счастья, разоблачает поверхностное представление о счастье, показывает, что оно требует не только терпения, такта, взаимной заботы, но и мужества, прямоты.
В «Выходных данных», как и в «Присуждении премии», характеры интереснее, разнообразнее, даются психологически глубже, чем в более ранних произведениях тех же авторов — в «Актовом зале» Германа Канта или в «Буридановом осле» Гюнтера де Бройна . Углубляется понимание внутренней сложности и многогранности социалистической действительности, утончается, становится все более конкретным, индивидуализированным ее художественное отображение. Интерес вызывают многие частные, особенные ситуации, а не только коллективные действия и судьбы.
Люди привлекают внимание не только тем, что их объединяет, но и тем, что их отличает друг от друга.