К вопросу формирования эстетичного мировоззрения Вороного

Литература, продолжая свои лучшие традиции, эволюционировала и, развиваясь по «спирали», способствовала возникновению разносторонних течений и направлений. Этот процесс шел благодаря известному в Европе литературному движению и благодаря актуальности идей немецких философов-идеалистов А. Шопенгауера, Ф. Шеллинга, Ф. Шлейермахера. По этому поводу стоит обратиться к Ф. Шеллингу, который провозгласил волю как необходимость, которая познана.

Он видел в явлении воли не подвиг отдельной личности, а достижение всего общества, наивысшую форму самопознания людей.

А. Шопенгауэру импонировала идея волюнтаризма Воля в его теории — это космический принцип, который лежит в основе миропонимания, а органической природе свойственна характерная воля к жизни, которая имеет признаки эгоцентричности.

М. Вороний пытался понять собственную противоречивую вселенную, но иногда он не избегает противоречивых мотивов в овладении конкретным философом или писателем. Этот тезис можно рассмотреть, сопоставляя его мысли с взглядами Ф. Ницше. Сам поэт увлекался вселенной немецкого философа, особенно был в восторге от его трактовки философии сверхчеловека, прямое отношение к которой оказывается и в христианстве. Противоречивость взглядов М. Вороного об этой странице философии Ф. Ницше заключается в том, что поэт в то же время воспринимает и отрицает его философию. Да, немецкий философ критически отнесся к христианству как к религии сочувствия, которая подавляет сильного человека, не дает возможность ей укрепить, а, по его мнению, жизненные страдания истощают лучшие качества сверхчеловека. М. Вороной не соглашается, что сочувствие необходимо сверхчеловеку — потому поэт абстрактно признает идею Ф. Ницше, а на примере своих циклов «Элегии», «За вратами рая» свидетельствует, что шопенгауэровская теория более убедительная за нигилистический шовинизм Ф. Ницше.

«Жажда власти» — произведение-вызов Ф. Ницше современной религии, протест против разных форм духовного рабства. Бурно пантеистическое восприятие действительности, неудовлетворения внутренними катаклизмами души, — главные мотивы, которые находит для своей «эстетики страдания» М. Вороной. Поэт отрицает любое насилие над духовными качествами человека, доводит на примере своих циклов «солнечные моменты», «Нитка бус» мысль, что сверхчеловека он понимает как существо, чувствует недовольство окружающей средой и ищет ответа на болезненные вопросы собственной души — сложной психо-символистической системы, где господствует (и это ощутимо у Ф. Ницше) переоценка общепринятых ценностей; а стремление обновить украинскую литературу, предоставить ей новое содержание — конкретные средства (в том числе и выход альманаха «Над тучам и из долин», 1903), использованные М. Вороным.

Но, понять новое влечение к литературно-полифонической жизнь, сделать украинскую литературу достойной мировой культуры — это и эволюция противоречивых взглядов М. Вороного, источники которой находим у Ф. Ницше (хотя, по нашему мнению, в конечном счете во взглядах М. Вороного победила философия страдания А. Шопенгауэра, против которой выступал немецкий философ, и это лишний раз подчеркивает сложность его философских поисков).

Вопрос относительно роли искусства вызывает двойной антагонизм во взглядах М. Вороного. Искусство, по мнению Ф. Ницше («Несовременные очерки», невозможно без эстетического действия, а ради этого первичное условие — состояние, близкое к опьянению, которое возбуждает человека физиологически; только при этом условии можно утверждать, что описываемое явление является искусством. М. Вороной своеобразно интерпретировал немецкого философа и аналогом подобного состояния называет вдохновение, следствием которого является чувство гармонии, постоянного поиска душевного неравновесия.

Как немецкий философ, так и М. Вороной отмечают совершенство в искусстве, но Ф. Ницше предлагает искусство как явление, которое не может существовать без усовершенствования, а М. Вороной стремится в искусстве найти доскональность (гармония, идеал, красота). Апеллируя к этому тезису, можно допустить, что Ф. Ницше и М. Вороной очень близки в трактовке искусства, в формах его изображения, они почувствовали целостную, творческую функцию искусства, его цель, но по-разному осознали средства, которыми эта цель должна быть достигнута. Да, немецкий философ признает, что актер, мим, танцор, музыкант и лирик, — едины, но в то же время между ними существует принципиальное расхождение, и своей функцией в искусстве они отличаются. На примере собственной поэзии, создавая здание собственной эстетической программы, которая своими корнями достигает модернизма, М. Вороной пытался соединить, синтезировать разные виды искусства, но так, чтобы было осознано гармоничная, нерушимая целостная взаимосвязь, единственная система символистских категорий и понятий, которые возникают благодаря тому, на первый взгляд, принципиальному разграничению, о котором вспоминал Ф. Ницше.

По нашему мнению, М. Вороной был и последователем, и оппонентом идей немецкого философа. Его внимание привлекала эстетика несмежных видов искусства Ф. Ницше. И в то же время на базе ее он выкристаллизовал собственное мировоззрение и собственную эстетичную надстройку. Эти выводы можно сделать, проанализировав более детально взгляды немецкого философа, пересмотрев тот аспект проблемы, где идет речь о прекрасном и уродливом.

Ф. Ницше считает, что прекрасное нельзя отделить от чувства удовлетворенности, которым гордится человек; он выводит эту категорию из философии как науки понятий, вкладывает в нее более конкретизировано научное значение, утверждает, что наибольшей наивностью является высказывание: нет ничего более прекрасного чем человек, или не существует ничего уродливого, чем человек, который вырождается. Для М. Вороного одним из заданий было показать развитие, условия и последствия прекрасного и уродливого — вечного антагонизма, на котором строится любая литература. Взвесив это, поэт-символист предлагает собственную эстетическую концепцию, где человек вызывает самые искренние чувства, будучи временами то уродливым, то прекрасным.

Найти прекрасное в уродливом и наоборот, довести роль религиозно гармоничной существенность особенности (главным постулатом которой является Красота), которая побеждает та невыразительно оптимистичная вселенная, о которой говорил М. Вороной в статье к О. Билецкому, истоки которой находим у Ф. Ницше. Хотя Ф. Ницше и считал, что философия А. Шопенгауэра — наибольшая психологическая фальшь в истории человечества, он (Ф. Ницше) увлекается тем аспектом философской проблемы, где идет речь о красоте; на подъеме к чувственному, а затем и духовному базируется эстетическая теория М. Вороного.