Как Тургенев истолковывает объяснение Базарова с Одинцовой

Фактически спровоцированный Анной Сергеевной на объяснение, Базаров со всей прямотой и резкостью говорит ей о своей любви («…я люблю вас, глупо, безумно… Вот чего вы добились»)». Но изнеженную аристократку Одинцову, привыкшую руководствоваться рассудком, а не чувством, пугает искренний порыв Базарова. Тургенев замечает, что от базаровской страсти, «сильной и тяжелой», «похожей на злобу», Одинцовой «стало страшно».

Анна Сергеевна спешит остановить героя: «Вы меня не поняли,- прошептала она с торопливым испугом». Уже в том, что Тургенев заставил своего героя потерпеть фиаско в любви, есть намерение писателя развенчать Базарова, как это он делал, например, по отношению к герою повести «Ася». Но тенденциозность писателя в развитии сюжетной интриги романа еще сильнее проявится позже, когда Тургенев раскроет следствия неудачной любви Базарова. Потерпеть поражение в любви может любой человек.

Никто от такого поражения не застрахован. Различие характеров сказывается в отношении различных людей к постигшему их горю. Здесь проверяются и воля, и выдержка, и стойкость человека. Как же повел себя волевой и сильный Базаров после того, как Одинцова отвергла его любовь? Скажем прямо, герой спасовал перед жизненной неудачей, или, выражаясь его собственным словом, «рассыропился».

С XVIII главы Базаров заметно эволюционирует в сторону скептицизма и пессимизма. Попав во власть романтики, которую он считал ранее белибердой, Базаров начинает поступаться многими своими убеждениями и взглядами. Вполне естественно, что на первых порах (XIX глава) герой не хочет сам себе сознаться в своем поражении. Поэтому он в разговоре с Аркадием по-прежнему храбрится, подтрунивает над своим молодым приятелем, поучает его (когда Аркадий спрашивает, отпустит ли Липа Сергеевна Базарова домой, последний небрежно отвечает: «Я у пен не нанимался»); далее он произносит свою преисполненную злости фразу об «олу-х;1х»-Ситниковых, признается, что они с Аркадием оба «очень глупо себя вели», и даже тешит себя призрачной надеждой на избавление от тягостного чувства: «…

Кто злится на свою боль — тот непременно ее побелит». Но все это — инерция былого могущества героя.

Любовь пустила глубокие корни в его сердце. Не случайно в рукописи была такая авторская фраза, которую Тургенев, снижая моральный облик Базарова, вычеркнул: «Ему было очень тяжело: не одно самолюбие в нем страдало; он, насколько мог, полюбил Одинцову». Автор, а вслед за ним и читатель истолковывают объяснение Базарова с Одинцовой как значительный, решающий этап его эволюции. Именно с этого момента в Базарове начинается процесс какого-то неуклонного психологического скольжения: появляются нотки грусти и уныния. Герой начинает высказывать пессимистические мысли («Каждый человек на ниточке висит, бездна ежеминутно под ним разверзнуться может»), впадает в уныние (он всю ночь «не спал и не курил, и почти ничего не ел уже несколько дней.

Сумрачно и резко выдавался его похудалый профиль из-под нахлобученной фуражки»); в нем пропадает самоуверенность, возникает озлобление, смешанное с бесплодным желанием освободиться от власти любви («… по-моему — лучше камни бить на мостовой, чем позволить женщине завладеть хотя бы кончиком пальца» (Глава XIX). К базаровской иронии присоединяется какая-то бессильная горечь («А нас с вами прибили… вот оно что значит быть образованными людьми», — говорит Базаров Аркадию.

). После долгих раздумий и сложной внутренней борьбы Базаров, как человек огромной силы воли, пытается преодолеть в себе романтика, взять себя в руки, обрести обычное спокойствие. В отношениях с родителями он даже как будто становится прежним: слегка иронизирует над старомодными привычками своего отца, над устарелыми медицинскими системами, которых тот придерживается. «Но как бы Базаров ни храбрился, ему не удается стать таким, каким он был до встречи с Одинцовой. Рана нанесена глубокая, и пессимизм не покидает героя до конца романа. Из всех дальнейших коллизий Базаров отнюдь не выходит победителем, как это было в первых четырнадцати главах романа. В XXI главе Базаров уже высказывает пессимистические мысли о тщетности человеческой деятельности вообще. «Узенькое местечко, которое, я занимаю, — говорит он Аркадию под стогом сена, — до того крохотно в сравнении с остальным пространством, где меня нет и где дела до меня нет; и часть времени, которую мне удастся прожить, так ничтожна перед вечностью, где меня не было и не будет…

А в этом атоме, в этой математической точке обращается, мозг работает, чего-то хочет тоже… Что за безобразие! Что за пустяки!» Нельзя не уловить в этой, по выражению П. В.

Анненкова, «превосходной сцене» частицу того скорбного пафоса, которым Тургенев наполнит эпилог романа (грешное, бунтующее сердце ничтожно перед вечностью, перед великим спокойствием «равнодушной» природы). Почувствовав свое бессилие, «скуку да злость», Базаров называет себя «самоломанным», философствует о любви и даже завидует своим родителям, которые «заняты и не беспокоятся о собственном ничтожестве». Герою приходят в голову различные грустные сопоставления, вроде сравнения себя с муравьем, который тешит полумертвую муху. Внутренняя травмированность приводит Базарова к тому, что он даже не замечает, как в одном и том же разговоре с Аркадием высказывает прямо противоположные мысли: то утверждает, что «хочется с людьми возиться, хоть ругать их, да возиться с ними», то вдруг произносит свою знаменитую, преисполненную скептицизма и эгоизма фразу о последнем мужике Филиппе или Сидоре, для которого он должен из кожи лезть» и который ему «даже спасибо не скажет». Сильное озлобление героя на все и на всех, граничащее с мизантропией («Какую клевету ни взведи на человека, он в сущности заслуживает в двадцать раз хуже того» — заметим, что это вставлено на полях рукописи, ссора с Аркадием, чуть ли не дошедшая до драки, а также некоторое глумление над родителями — все это надо понимать как психологическое следствие неудачной любви, ибо других каких-либо причин для такого поведения Базарова (например, общественных) Тургенев не показывает.

Попытки Базарова заняться наукой («… он принялся за своих лягушек, за инфузории, за химические составы и все возился с ними» — XXII глава; «На него нашла лихорадка работы» — XXIII глава) не избавили все, же его от меланхолических мыслей. А тут еще возникают внезапно взаимоотношения Базарова с Фенечкой (ХХ глава), которые понадобились автору в качестве повода к дуэли с Павлом Петровичем (XXIV глава). Хотя Базаров прекрасно понимал нелепость этого рыцарского поединка, ставшего смешным анахронизмом в 60-е годы, но, чтобы не прослыть трусом, он вынужден был в нем участвовать. С негодованием и злостью Базаров думает и говорит об этой дуэли: «Экую мы комедию отломали!

Ученые собаки так на задних лапах танцуют»; «… вот что значит с феодалами пожить.

Сам в феодалы попадешь и в рыцарских турнирах участвовать будешь».