Картина Аустерлицкого боя, портреты полководцев во время боя

В ранней редакции автор дал также разбор плана сражения и анализ диспозиции, предварившие картину разгрома русских войск, и ввел короткий эпизод трагедии на плотине Аугеста, где «выказался» весь «ужас дня». Па этом страшном месте появляется Наполеон, «все в том же сюртуке, той же шляпе и тем же безучастным лицом» и безучастным выражением, с каким он смотрел на живых, он разглядывал «неподвижные и движущиеся тела» на поле сражения. «Господа его свиты,- пишет Толстой,- содрогались, пожимали плечами, перешептывались при виде некоторых страшных изуродованных трупов, но на его лице не выражалось ничего». Так изображен Наполеон в вычеркнутом позднее отрывке. Но настроение, с которым он написан, сохранялось во всех сценах, участником которых был Наполеон, и ни разу но изменялось.

Все, созданное в процессе поисков начала, использовано. Вероятно, в это время был составлен подробный конспект дальнейшего действия, начиная с того момента, когда на Аустерлицком поле раненый князь Андрей видит близко «своего героя» Наполеона, который представляется ему теперь ничтожным и жалким. Все основные события жизни вымышленных героев отражены со множеством деталей в этом конспекте. Сюжет романа доведен до конца. Судьба действующих лиц завершалась следующим образом: «Князь Андрей командует полком под Красным, обожаем солдатами». Пьер «женат на Наташе». Николай Ростов «лежит больной у княжны Марьи». Следуя конспекту, Толстой воссоздавал жизнь своих героев и исторические события, происходившие после окончания первой войны с Наполеоном — вплоть до Тильзитского свидания двух императоров.

Заканчивалась эта часть свиданием Александра I с Наполеоном в Тильзите. Весь рассказ до Тильзитского мира, включая встречу двух императоров, не только по содержанию, но местами текстуально совпадает с окончательной редакцией. Главное отличие ранней редакции от завершенной — подробное описание самой встречи; почти скрупулезно восстановил Толстой по мемуарам свидетелей все детали этого свидания. Толстому важно было со всей остротой показать глубину различия в восприятии Тильзитского мира «высшими сферами армии», где немедленно переменились суждения о Наполеоне, и самой армией,, где все были раздражены и возмущены позорным для России миром. Мнения высших сфер выражает в романе Борис Друбецкой, а боль войска — Николай Ростов. Почти тридцать лет спустя Толстой вспоминал, пак ему важно было описать свидание двух императоров в Тильзите. По это не выходило так, как ему хотелось. «Это свидание,- говорил Толстой,- получалось все время в стороне от всех событий, и мне никак не удавалось его с чем-нибудь связать. Неожиданно случилось само по себе, по ходу романа, что Николай Ростов должен был по делу Денисова передать прошение государю и с этой целью ехать в Тиль-зит, а раз уж он поехал в Тильзит, я мог подробно представить это свидание двух императоров».

Признание Толстого чрезвычайно интересно в нескольких планах. Прежде всего оно подтверждает, что историческая тема входила в замысел произведения с самого начала работы над ним. Намерение описать Тильзитское свидание Наполеона и Александра возникло независимо ОТ развития сюжета, и случившаяся «сама по себе» поездка Ростова в Тильзит дала возможность включить это историческое событие в общую ткань произведения.

Столь же важна вторая сторона этого признания. Оно лишний раз напоминает о том, что в истинно художественном произведении не может быть, по убеждению Толстого, искусственных ситуаций, что события должны развертываться сами собой по строгой логике развития и вытекать одно из другого с «той же естественной последовательностью, как и в самой жизни». Как бы ни было важно событие для выражения идеи, но может входить в художественное произведение изолированно, без связи, без сцепления с другими. Многие исторические факты и события, включенные в раннюю редакцию, оказались в стороне от развития сюжета.