Катерина — характеристика персонажа

Произведение: Гроза

Катерина — жена Тихона и невестка Кабанихи. Образ К. выражает сильный характер, просыпающуюся личность в патриархальных условиях. Автор раскрывает истоки характера героини в рассказе К. о своей жизни в девичестве. В этом рассказе рисуются идеальный патриархальный мир. Главное в нем — огромное чувство взаимной любви.

В девическом мире К. были те же порядки, что и в мире Кабанихи. Просто в родительском доме К. занимала положение любимой дочери, а в доме Кабанихи — подчиненной невестки. Именно поэтому в ее прошлой жизни не было места принуждению и насилию.

Гармония патриархальной семейной жизни — нравственный идеал К. Этой гармонии она не находит в доме своего мужа: «Да здесь все как будто из-под неволи». К. отдали замуж юной, судьбу ее решила семья. Тогда она воспринимала это естественно, ведь таков обычай.

К. готова подчиняться, но подчиняться с уважением и любовью. Попав к Кабановым, она видит, что уважать и любить ей здесь некого. Со временем в душе К. рождается новое отношение к миру и к себе: «Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю…» Оно проявляется в ее самостоятельном выборе — любви к Борису. Но эту проснувшуюся любовь религиозная К. воспринимает как страшный грех.

Поэтому К. всячески сопротивляется своему чувству, но ей не хватает сил и поддержки: «точно я стою над пропастью…, а удержаться мне не за что». Религиозность К. усиливается по мере нарастания ее душевной грозы. Героиня чувствует страх перед собой, перед выросшим в ней стремлением к воле, связанным с ее «грешной» любовью: «А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой».

После своей измены мужу К. кается всенародно в своем грехе без надежды на понимание и прощение. Именно полное отсутствие надежды толкает героиню на еще более тяжкий грех — самоубийство. Полная невозможность примирить свою любовь к Борису с требованиями совести и физическое отвращение к домашней тюрьме, куда ее заточила Кабаниха, убивает К.

Катерина — главная героиня, жена Тихона, невестка Кабанихи. Образ К. — важнейшее открытие Островского — открытие рожденного патриархальным миром сильного народного характера с просыпающимся чувством личности. В сюжете пьесы К. — протагонист, Кабаниха — антагонист в трагическом конфликте. Их отношения в пьесе не бытовая вражда свекрови и невестки, их судьбы выразили столкновение двух исторических эпох, что и определяет трагедийный характер конфликта.

Автору важно показать истоки характера героини, для чего в экспозиции вопреки специфике драматического рода дается пространный рассказ К. о жизни в девичестве. Здесь нарисован идеальный вариант патриархальных отношений и патриархального мира вообще. Главный мотив ее рассказа — мотив всепронизывающей взаимной любви: «Я жила, ни о чем не тужила, точно птичка на воле, что хочу, бывало, то и делаю». Но это была «воля», совершенно не вступавшая в противоречия с вековым укладом замкнутой жизни, весь круг которой ограничен домашней работой, а поскольку К. — девушка из богатой купеческой семьи, — это рукоделие, шитье золотом по бархату; так как работает она вместе со странницами, то, скорее всего, речь идет о вышивках для храма.

Это рассказ о мире, в котором человеку не приходит в голову противопоставить себя общему, поскольку он еще и не отделяет себя от этой общности. Именно поэтому здесь нет насилия и принуждения. Идиллическая гармония патриархальной семейной жизни для К. — безусловный нравственный идеал.

Но она живет в эпоху, когда самый дух этой морали — гармония между отдельным человеком и нравственными представлениями среды — исчез и окостеневшая форма держится на насилии и принуждении. Чуткая К. улавливает это в своей семейной жизни в доме Кабановых. Выслушав рассказ о жизни невестки до замужества, Варвара удивленно восклицает: «Да ведь и у нас то же самое». «Да здесь все как будто из-под неволи», — роняет К., и в этом для нее главная драма.

Для всей концепции пьесы очень важно, что именно здесь, в душе вполне «калиновской» по воспитанию и нравственным представлениям женщины, рождается новое отношение к миру, новое чувство, еще неясное самой героине: «…Что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то!.. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или уж и не знаю». Это смутное чувство, которое К. не может, конечно, объяснить рационалистически, — просыпающееся чувство личности. В душе героини оно, естественно в соответствии со всем складом понятий и сферой жизни купеческой жены, принимает форму индивидуальной, личной любви.

В К. рождается и растет страсть, но это страсть в высшей степени одухотворенная, бесконечно далекая от бездумного стремления к потаенным радостям. Проснувшуюся любовь К. воспринимает как страшный, несмываемый грех, потому что любовь к чужому человеку для нее, замужней женщины, есть нарушение нравственного долга, моральные заповеди патриархального мира для К. полны первозданного смысла. Она всей душой хочет быть чистой и безупречной, ее нравственная требовательность к себе не допускает компромисса. Уже осознав свою любовь к Борису, она изо всех сил противится ей, но не находит опоры в этой борьбе: «точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что».

И действительно, вокруг нее все уже мертвая форма. Для К. же форма и ритуал сами по себе не имеют значения — ей нужна сама суть человеческих отношений, некогда облекавшихся этим ритуалом. Именно поэтому ей неприятно кланяться в ноги уезжающему Тихону и она отказывается выть на крыльце, как этого ожидают от нее блюстители обычаев. Не только внешние формы домашнего обихода, но даже и молитва делается ей недоступна, как только она почувствовала над собой власть грешной страсти.

Не прав был Н. А. Добролюбов, утверждавший, что К. скучны сделались молитвы. Напротив, религиозные настроения К. усиливаются по мере нарастания ее душевной грозы. Но именно несоответствие между ее греховным внутренним состоянием и тем, чего требуют от нее религиозные заповеди, и не дает ей молиться, как прежде: слишком далека К. от ханжеского разрыва между внешним исполнением обрядов и житейской практикой. При ее высокой нравственности такой компромисс невозможен.

Она чувствует страх перед собой, перед выросшим в ней стремлением к воле, неразделимо слившимся в ее сознании с любовью: «Конечно, не дай Бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!» К. отдали замуж молодой, судьбу ее решила семья, и она принимает это как вполне естественное, обычное дело.

Она входит в семью Кабановых, готовая любить и почитать свекровь , заранее ожидая, что муж будет над ней господином, но и ее опорой, и защитой. Но Тихон не годится на роль главы патриархальной семьи, и К. говорит о своей к нему любви: «Мне жалко его очень!» И в борьбе с незаконной любовью к Борису К., несмотря на ее попытки, не удается опереться на Тихона. «Гроза» — не «трагедия любви», а скорее «трагедия совести». Когда падение свершилось, К. более не отступает, не жалеет себя, ничего не хочет скрывать, говоря Борису: «Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда!» Сознание греха не оставляет ее в момент упоения счастьем и с огромной силой овладевает ею, когда счастье кончилось. К. кается всенародно без надежды на прощение, и именно полное отсутствие надежды толкает ее на самоубийство, грех еще более тяжкий: «Все равно уж душу свою я ведь погубила».

Не отказ Бориса взять ее с собой в Кяхту, а полная невозможность примирить свою любовь к нему с требованиями совести и физическое отвращение к домашней тюрьме, к неволе убивает К. Для объяснения характера К. важна не мотивировка , а свободное волеизъявление, то, что она внезапно и необъяснимо для себя вопреки собственным представлениям о морали и порядке полюбила в Борисе не «функцию» , а другого, никак не связанного с ней человека. И чем необъяснимее ее влечение к Борису, тем яснее, что дело как раз в этом свободном, непредсказуемом своеволии индивидуального чувства. А оно-то и есть признак пробуждения личностного начала в этой душе, все нравственные устои которой определены патриархальной моралью. Гибель К. поэтому предрешена и необратима, как бы ни повели себя люди, от которых она зависит: ни ее самосознание, ни весь уклад ее жизни не позволяют проснувшемуся в ней личному чувству воплотиться в бытовые формы.

К. жертва не кого-либо персонально из ее окружающих , а хода жизни. Мир патриархальных отношений умирает, и душа, этого мира уходит из жизни в муках и страданиях, задавленная окостенелой, утратившей смысл формой житейских связей, и сама себе выносит нравственный приговор, потому что в ней-то патриархальный идеал живет в своей первозданной содержательности. Помимо точной социально-исторической характерности, «Гроза» обладает и явно выраженным лирическим началом и мощной символикой.

И то и другое в первую очередь связано с образом К. Судьбу и речи К. Островский последовательно соотносит с фабулой и поэтикой лирических песен о женской доле. В этой традиции выдержан рассказ К. о вольной жизни в девичестве, монолог перед последним свиданием с Борисом. Автор последовательно поэтизирует образ героини, используя для этого даже такое нетрадиционное для драматического рода средство, как пейзаж, который сперва описан в ремарке, затем красота заволжских далей обсуждается в беседах Кулигина, потом в словах К., обращенных к Варваре, появляется мотив птицы и полета («Отчего люди не летают?..

Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела»). В финале мотив полета трагически преображается в падение с волжской кручи, с той самой горы, что манила полететь. А спасает К. от мучительной жизни в неволе Волга, символизирующая даль и волю .

Лиризм «Грозы» возникает именно из-за близости мира героини и автора. Надежды на преодоление социальной розни, разгула индивидуалистических страстей, культурного разрыва образованных сословий и народа на почве воскрешения идеальной патриархальной гармонии, которые Островский и его друзья по журналу «Москвитянин» питали в 1850-е гг., не выдержали испытания современностью. Прощанием с ними и была «Гроза», отразившая состояние народного сознания на переломе эпох. Лирический характер «Грозы» глубоко понял А. А. Григорьев, сам бывший москвитянинец, сказав о пьесе: «…как будто не поэт, а целый народ создавал тут» Катерина — героиня драмы А. Н. Островского «Гроза» .

Пьеса Островского имеет все основания именоваться «русской трагедией». Конструктивные элементы жанра трагедии выступают в ней, преображенные спецификой национальной жизни. В качестве «рока» выступают «роковая» страсть героини, ведущая к «погибели», образ «грозы», пронизывающий все действие, прорицания сумасшедшей барыни, в которых воскресает миф «о трагической вине, заложенной в красоте» (П.

А. Марков). Обитатели города Калинова, свидетели и комментаторы важнейших событий, как бы образуют хор. Протагонисткой трагедии является К. В ней более всего выражено начало драмы с ее предчувствием беды и неотвратимости возмездия, с ее сознанием трагической вины .

В литературе о «Грозе» сложились три толкования образа К. Первое, «добролюбовское», рассматривает К. как вольнолюбивую натуру, страдающую под гнетом «темного царства» и ценой жизни бросающую вызов его косности и жестокости. В толковании, предложенном А. А. Григорьевым, «темное царство» рассматривается как категория душевной жизни, подверженной борьбе страстей. Образ К. рассматривается как «органическое» выражение народной души. «Символическая» версия под «темным царством» понимает власть демонических сил, видя в К. вестницу иного, идеального мира, скорбно отрешенную от жизни. При любом истолковании остается несомненной в образе К. ее народность.

Тайна К. открылась в пьесе единственному человеку, Борису, увидевшему ее в церкви и пораженному тем, «какая у ней на лице улыбка ангельская, а от лица-то как будто светится». В этом внутреннем свете души К. — ее «неотмирность», ее целостное «средневековое» мироощущение: жизнь пред Богом, в ощущении Его близости. Этим живым переживанием наполнен рассказ о детстве К. и страх грозы, налетевшей как раз в тот момент, когда она признавалась Варваре в своих греховных помыслах.

К. отнюдь не экзальтированная, мистически настроенная натура. Она земная страстная женщина, неожиданно для себя охваченная чувством любви. Замужняя женщина, К. полюбила всем своим существом, и всем своим существом она сознает греховность своего чувства.

Борьба К. с собой определяет перипетии пьесы. Она ищет спасения в молитве и «не отмолится никак». Она стремится подавить в себе «незаконную» тягу к Борису, хочет «мужа любить» — и не может.

Она ищет в муже поддержки — и не находит. В сцене отъезда Тихона она пытается «заклясть» судьбу , но Тихон останавливает ее («Что ты! Какой грех-то!

Я и слушать не хочу!»). Последующий монолог К. раскрывает ее внутреннюю борьбу с соблазном и победу страсти: «Мне хоть умереть, да увидеть его». Сцена свидания с Борисом наполнена атмосферой греховной и сладкой любви.

Здесь во всей полноте проявляется отважная, решительная натура К., отбросившей все сомнения и смело идущей навстречу самому страшному — небесному наказанию. «Геенна огненная», о которой вещала сумасшедшая барыня, такая же реальность для К., как и гроза — вестник гнева Божия. Понятно, что перед этой абсолютностью «небесного» меркнут все условности «мирского»: «Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда». Прилюдное признание в содеянном — во время грозы, перед фреской с изображением страшного суда — доказывает правоту и прямоту слов К. Она призналась, но, как показывают события пьесы, не покаялась в содеянном. К. не может осудить свой грех, не может отречься от своей любви. «Ничего мне не надо, ничего мне не мило, и свет Божий не мил»,- говорит она в монологе, полном предсмертной тоски. Благодатное, полное счастье переживание красоты Божьего мира — в начале трагедии и «Свет Божий не мил» — в финале — такова эволюция К. в пьесе.

Трагическая коллизия между неодолимыми требованиями жизни, натуры и максимализмом христианского народного миропонимания приводит героиню к потере благодати, к утрате желания жить. Расставаясь навсегда с Борисом, она просит его не пропустить по дороге ни одного нищего, каждому подать, «чтоб молились за мою грешную душу». Мысль о смерти овладевает К. и перебивается другой — мыслью о неиску-пимости греха самоубийства: «Молиться не будут? Кто любит, тот будет молиться…» Смерть К. вызвана категорической невозможностью примирить «земное» и «небесное», крушением ее целостного, глубоко народного, религиозного в основе миросозерцания. Драма А. Н. Островского «Гроза» была опубликована в 1860 году, накануне революционной ситуации в России.

В тоже время, премьера этой пьесы была в 1859 году. В произведении отразились впечатления от путешествия писателя по Волге летом 1856 года. Но не какой-то определенный волжский город и не какие-то конкретные лица изображены в «Грозе». Все свои наблюдения над жизнью Поволжья Островский переработал и превратил их в глубоко типичные картины русской жизни. А. Н. Островский, автор многочисленных пьес, поистине считается «певцом купеческого быта».

Именно изображение мира купечества второй половины XIX века, названного Добролюбовым в одной из статей «темным царством», стало главной темой творчества Островского. Жанр драмы характеризуется тем, что в ее основе лежит неразрешимый конфликт, решаемый лишь смертью. В пьесе Островского «Гроза» конфликт раскручивается вокруг Катерины Кабановой и «темным царством», в результате чего Катерина погибает. Она совершает самоубийство, что на первый взгляд кажется трусливым поступком, поступком душевно слабого человека, но так ли это на самом деле? Перед тем, как рассмотреть точки зрения по этому вопросу, хочется описать главную героиню произведения.

Катерина олицетворяет собой нравственную чистоту, душевную красоту русской женщины. Н. А. Добролюбов писал, что она — «луч света в темном царстве». Поражают также естественность, искренность, простота героини. Она искренне влюбляется в Бориса, но угрызений совести пытается противостоять ей и забыть Бориса. Совершивши грех, она прилюдно признается об этом мужу.

Катерина религиозна. Но это не ханжество Кабанихи, а искренняя, глубокая вера в Бога. Она часто посещает церковь и делает это с удовольствием и наслаждением: «И до смерти я любила в церковь ходить!

Точно, бывало, я в рай войду…»; сны Катерины — о «храмах золотых». Еще одна характерная черта Катерины — стремление к свободе, духовному раскрепощению. Не зря в пьесе неоднократно повторяется образ птицы — символ воли. Отсюда постоянный эпитет «вольная птица». Катерина, вспоминая о том, как ей жилось до замужества, сравнивает себя с птицей на воле. «…Отчего люди не летают так, как птицы? — говорит она Варваре. — Знаешь, мне иногда кажется, что я птица».

Но вольная птица попала в железную клетку. И она бьется и тоскует в неволе. В конце хочется заметить, что Островский так же хотел показать характер Катерины, как русский национальный характер. Существую две спорные точки зрения относительно характера такого поступка Катерины. Первую точку зрения поддерживает русский писатель, Д. И. Писарев, рассматривающий этот поступок как слабость характера Катерины.

С другой стороны, Н. А. Добролюбов принимает этот поступок за протест против темного царства, что показывает силу характера Катерины. Он писал, что образ Катерины «неуклонно верен чутью естественной правды и самоотвержен в том смысле, что ему лучше гибель, нежели жизнь при тех началах, которые ему противны. В этой цельности и гармонии характера заключается его сила. Вольный воздух и свет, вопреки всем предосторожностям погибающего самодурства, врываются в келью Катерины, она рвется к новой жизни, хотя бы пришлось умереть в этом порыве. Что ей смерть?

Все равно — она не считает жизнью и то прозябание, которое выпало ей на долю в семье Кабановых». В свою очередь я не могу согласиться не с одним из этих мнений. Я считаю, что независимо от ситуации человек с сильным характером избежит самоубийства.

С другой стороны у Катерины не было другого выхода: она больше не могла терпеть издевательств свекрови, но и совершить грех, сбежав со своим любимым от мужа, она не могла, так как она была душевно чиста и яро верила в бога.