Краткое изложение финальной сцены драмы А. Н. Островского «Гроза»

Такова событийная канва произведения, при помощи которой автор раскрывает перед нами целую галерею человеческих типов. Здесь и купцы — самодуры, И почетные матери семейств — блюстительницы местных нравов, и странницы — богомолки, рассказывающие небылицы, пользуясь темнотой и необразованностью народа, и доморощенные ученые — прожектеры. Однако при всем разнообразии типов оказывается нетрудным заметить, что все они как бы распадаются на два лагеря, которые условно можно было бы назвать: «темное царство» и «жертвы темного царства».

«Темное царство» составляют люди, в чьих руках сосредоточена власть, те, кто может оказывать влияние на общественное мнение в городе Калинове. В первую очередь это Марфа Игнатьевна Кабанова, которую в городе уважают, считают образцом добродетели и хранительницей традиций. «Ханжа, — говорит о Кабановой Кулигин, — нищих оделяет, а домашних заела совсем…» И действительно, поведение Марфы Игнатьевны на людях во многом отличается от ее поведения дома, в быту. Вся семья живет в страхе перед ней.

Тихон, совершенно подавленный властью матери, живет одним только нехитрым желанием — вырваться, пусть и ненадолго, из дома, ощутить себя вольным человеком. Сестра Тихона, Варвара, также испытывает на себе все тяготы семейной обстановки. Однако, в отличии от Тихона, она обладает более твердым характером и у нее хватает дерзости, пусть тайно, не подчиняться матери.

Последняя сцена драмы является кульминацией произведения, в которой противостояние между представителями «темного царства» и его жертвами максимально обострено. Не имеющие ни богатства, ни высокого социального статуса «жертвы» осмеливаются бросить вызов царящим в городе бесчеловечным порядкам.

Действие начинается тем, что домой возвращается Тихон и узнает об измене жены. Он, как сам признается Кулигину, готов простить Катерину, но одновременно понимает, что мать не позволит ему этого сделать. Воли противостоять Кабановой у Тихона нет.

И хотя он побил Катерину, ему ее жалко.

Далее становится известно, что Катерина пропала из дому. Она появляется на берегу Волги, говорит, что не в силах так жить дальше, и бросается в воду с обрыва. Ее пытаются спасти, но безуспешно.

Смерть Катерины, полюбившей так, как могут любить только очень сильные натуры, в конце драмы закономерна — для нее нет иного выхода. Жизнь по законам «темного царства» для нее хуже смерти, смерти души страшнее гибели телесной. Ей не нужна такая жизнь, и она предпочитает с ней расстаться. Противостояние между представителями «темного царства» и его жертвами достигает наивысшей точки именно в последней сцене, над телом мертвой Катерины. Кулигин, который раньше предпочитал не связываться ни с Диким, ни с Кабанихой, бросает в лицо последней: «Тело ее здесь, …а душа теперь не ваша: она теперь перед судией, который милосерднее вас»!

Тихон, совершенно забитый и задавленный властной матерью, также поднимает голос протеста: «Маменька, вы ее погубили». Однако Кабанова быстро подавляет «бунт», обещая сыну «поговорить» с ним дома.

Протест Катерины не мог быть действенным, так как голос ее был одинок и никто из окружения героини, из тех, кого также можно отнести к «жертвам» «темного царства», был не в силах не только ее поддержать, но даже понять до конца. Протест оказался саморазрушительным, но он был и есть свидетельство свободного выбора личности, не желающего мириться с законами, навязываемыми ей обществом, с ханжеской моралью и серостью повседневного быта.

Итак, в последней сцене драмы с особой силой отразилось противостояние между представителями «темного царства» и его жертвами. Обвинения, которые бросают Кулигин и Тихон в лицо тем, кто «правит бал» в городе Калинове, показывают наметившийся в обществе сдвиг, нарождающееся желание молодых людей жить в соответствии со своей совестью, а не с ханжеской, лицемерной моралью «отцов».

Не зря в скупой авторской ремарке последнего действия пьесы » Гроза » написано: «Декорация первого действия. Сумерки». Сумеречный мир предъявлен нам талантливым драматургом, мир, в котором «гроза» не способна развеять мрак иначе, чем на бытовом уровне.

И смерть Катерины, несмотря на все старания автора придать ей объемность символа, трагедийна, но не драматична. Катерину погубили ее собственные понятия о добре и зле, ее мечты о полете остались мечтами, она не смогла вырваться из сумеречной реальности того времени. А жаль…

Катерина Кабанова романтична неукротимым стремлением к красоте, к свободе человеческих проявлений, органической ненавистью к произволу и насилию. Это она говорит: «Отчего люди не летают? . Мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь.

Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь?»

Ей, рвущейся к необыкновенному, и сны снятся чудесные: «Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы, и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то будто я летаю, так и летаю по воздуху»…

Резко расходясь с нравственно-бытовыми представлениями мещанско-купеческой среды, не желая жить с нелюбимым и не уважаемым ею мужем, не смиряясь перед самодурной свекровью, она размышляет: «Куда теперь? Домой идти? Нет, мне что домой, что в могилу — все равно. Да, что домой, что в могилу!., что в могилу!

В могиле лучше… А об жизни и думать; не хочется. Опять жить?

Нет, нет, не надо… нехорошо! И люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны!»

Перед Катериной было только два пути — неволя и могила. Ее ненависть к деспотизму и любовь к свободе чрезвычайно сильны, ее стихийный протест против всего, что гнетет человеческую личность, настолько действен, что она предпочитает неволе смерть. В то время в своей среде Катерина могла найти освобождение лишь в смерти. Н. А. Добролюбов пишет: «Грустно, горько такое освобождение; но что же делать, когда другого выхода нет?»

Пораженный смертью Катерины, против Кабанихи поднимает свой голос даже слабохарактерный, тишайший Тихон. Преодолевая свою покорность, он исступленно кричит: «Маменька, вы ее погубили! Вы, вы, вы…»

К сожалению, протест Катерины, ее гибель оказались напрасными. Жалкий бунт Тихона будет вскоре подавлен, это ясно, не зря Кабаниха обещает разобраться с ним дома. Борис, собственно, и сам просил у Бога быстрой смерти для Катерины — жалкое существо, недостойное такой высокой любви, раб дяди, обыденности, сумеречного мира. Кулигин, при всех своих ученых знаниях, тоже не борец, все, на что он способен, сарказм: «Тело ее здесь, а душа теперь не ваша, она перед судией, который милосерднее вас!»

…Декорация первого действия. Сумерки.