Краткое изложение рассказа Льва Толстого «Казаки»

Для Толстого как писателя, для проблематики и поэтики его произведений характерно резкое противопоставление городской, светской и деревенской, близкой к природе жизни. Контраст искусственного городского и естественного деревенского, природного, впервые резко обозначенный в «Казаках», составляет главное содержание повести «Семейное счастье», очень многое определяет в «Войне и мире» и в » Анне Карениной «, а в романе «Воскресение» составляет исходную, ключевую мысль. Но именно в «Казаках» руссоистский идеал не утверждается, а преодолевается: Оленину не дано слиться с миром природы и простых людей, живущих по естественным ее велениям.

Одна из важных особенностей эпического строя «Казаков» состоит в том, что некоторые главные, ключевые мысли высказаны в немудреных словах простого человека — старика Ерошки. Он философствует о жизни, о войне, о религиозной вере, об отношениях народов друг к другу. В повествовательной системе Толстого это новый шаг сравнительно с севастопольским циклом, предвестие » Войны и мира » и других произведений последующих лет.

Сюжет строится в «Казаках» совсем не идиллично. Разрушены мечты Оленина о счастливой «естественной» жизни. В ночном столкновении казаков с абреками убит горец. В конце повести опасно ранен Лукашка. Повесть, однако, как и все созданное Толстым, проникнута жизнеутверждающим началом, основанным на гуманизме, человечности.

Повесть утверждает красоту и значительность жизни самой по себе. Ни одно из произведений Толстого не проникнуто такой молодой верой в стихийную силу жизни и ее торжество, как » Казаки «. И в этом смысле кавказская повесть намечает прямой переход к «Войне и миру».

В творческой биографии Л. Н. Толстого «Казаки» сыграли особенную, совершенно выдающуюся роль. После неудачи с «Семейным счастьем» он четыре года ничего не печатал и в письмах к друзьям уверял, что совсем отказался от литературы.

«Казаки» обозначили рубеж. Это было возрождение. Сразу после них увидел свет «Поликушка», а затем началась напряженная работа над «Войной и миром».

Толстой снова почувствовал себя «писателем всеми силами своей души».

Поиски верного тона повествования были в процессе работы Л. Н. Толстого над «Казаками» особенно напряженными. С самого начала повесть создавалась в полемике с романтическими сочинениями о Кавказе. Вместо воображаемых поэтических картин, «Амалат-беков, черкешенок, гор, обрывов, страшных потоков и опасностей», рисующихся Оленину, когда он едет на Кавказ, ему предстояло увидеть настоящую жизнь, подлинных людей и природу во всей ее первозданной естественности.

Но эти действительные образы были не менее, а только иначе поэтичны. Воспроизвести поэзию реальности для Толстого — важнейшая художественная задача. «Казаки» — одна из самых поэтических его книг.

Неудивительно, что он, вообще не писавший стихов, начал со стихотворения , потом пробовал писать свою казачью поэму ритмической прозой, а в окончательный текст повести ввел много песен. Прекрасным стихотворением в прозе звучит рассказ о том, как ранним утром Оленин вдруг увидел горы. Рефрен «а горы…» задает высокий поэтический тон всему дальнейшему повествованию.

И рядом с этим — подчеркнуто деловые, с цифрами, почти этнографические описания терских станиц, строго реалистический рассказ о жизни и быте гребенского казачества. Эпический замысел, «объективная сфера» , история и характер целого народа впервые при работе над «Казаками» занимали его с такой силой.

Работая над своей кавказской повестью, Толстой, несомненно, оглядывался назад и воспринимал Пушкина и Лермонтова как своих предшественников.

В 1854 году его поразили «Цыганы», которых он «не понимал» прежде. В главном конфликте повести , в ее названии и даже в расстановке основных персонажей Толстой следовал пушкинской традиции и в то же время воплощал в своем произведении новые идеи, созвучные его времени.

Оставив Москву и попав в станицу, Оленин открывает для себя новый мир, который сначала глубоко заинтересовывает его, а потом неудержимо влечет к себе.

По дороге на Кавказ он думает: «Уехать совсем и никогда не приезжать назад, не показываться в обществе». В станице он вполне осознает всю мерзость, гадость и ложь своей прежней жизни. Его отношения с казачкой Марьяной — не флирт, не ухаживание, а настоящая любовь, проясняющая смысл бытия.

Однако стена непонимания отделяет Оленина от казаков. Самоотверженный поступок вызывает лишь удивление и усиливает недоверие к нему станичников: «Поглядим, поглядим, что из него будет»; «Экой народ продувной из юнкирей, беда!.. Как раз подожжет или что…»

Его восторженные мечты сделаться простым казаком не поняты Марьяной и следующим образом оцениваются ее подругой Устенькой: «а так, врет, что на ум взбрело. Мой чего не говорит! Точно порченный!» И даже Ерошка, любящий Оленина за его «простоту» и, конечно, наиболее близкий ему из всех станичников, застав Оленина за писанием дневника, не задумываясь советует бросить пустое дело: «что кляузы писать!»

Но и Оленин, искренне восхищаясь жизнью казаков, чужд их интересам и не приемлет их правды. В горячую пору уборки, когда тяжелая, непрестанная работа занимает станичников с раннего утра до позднего вечера, Оленин, приглашенный отцом Марьяны в сады, приходит с ружьем на плече стрелять зайцев. «Легко ли в рабочую пору ходить зайцев искать!» — справедливо замечает бабушка Улата. И в конце повести он не в состоянии понять, что Марьина горюет не только из-за раны Лукашки, а еще и потому, что пострадали интересы всей станицы — «казаков перебили».

Повесть завершается грустным признанием той горькой истины, что стену отчуждения не способны разрушить ни страстная любовь Оленина к Марьине, ни ее готовность полюбить его, ни его отвращение к светской жизни и восторженное стремление приобщиться к простому и милому ему казачьему миру.