Краткое изложение рассказов Горького «Коновалов» и «Супруги Орловы»

Особый интерес представляют рассказы Горького «Коновалов» и «Супруги Орловы» , также связанные с темой босячества. Первый из них, по отзыву цензурного комитета, имел в себе много меет «социалистического и резко возбудительного» характера. У героев обоих рассказов — Коновалова и Григория Орлова — есть нечто общее; оба рабочие: первый — пекарь, второй — сапожник, оба знают свое дело, умеют работать и, кажется, могли бы жить по-человечески.

И тем не менее оба спиваются, опускаются на дно. Первый запил от сознания бесцельности своего существования, второго, который «родился с беспокойством в сердце», до такого состояния также довели «проклятые вопросы» о смысле жизни. И в Орлове, и в Коновалове заложены большие возможности. В иных социальных условиях они могли бы творить необыкновенные дела. Недаром Орлов мечтал сразиться насмерть с холерой и освободить от нее Россию.

Стоило, однако, ему подумать о страшной жизни того бедняка, которого он спас от холеры, как новые неразрешимые вопросы снова ввергли его в полосу запоя. «Больных лечите… а здоровые помирают от тесноты жизни»,- с недоумением и возмущением говорит Орлов доктору Ващенко.

В Коновалове, в его внешности, в чертах характера есть что-то роднящее его с народными героями русской истории, со Стенькой Разиным: буйная сила, широкая русская натура. Но все это было задавлено жизнью, каторжным трудом, и в своем протесте и Орлов и Коновалов могли подняться лишь до анархического бунта. В рассказе «Коновалов» привлекает внимание мысль, очень важная с точки зрения горьковской концепции человека: мысль об ответственности каждого за то, кем он стал в жизни, как сумел сохранить в себе человеческое.

В ответ на слова рассказчика, что он «жертва среды и условий», Коновалов упрямо твердит:

«Сами мы пред собой виноваты… Каждый человек сам себе хозяин, и никто в том не повинен, ежели я подлец!.. — Да погоди,- кричал я,- как может человек устоять на ногах, коли на него со всех сторон разная темная сила прет? — Упрись крепче! — возглашал мой оппонент, горячась и сверкая глазами. — Да во что упереться? — Найди свою точку и упрись! — А ты чего же не упирался? — Вот я те и говорю, чудак-человек, что я сам виноват в моей доле!.. Не нашел я точки своей! Ищу, тоскую — не нахожу!»

На первый взгляд кажется, что Горький согласен с рассказчиком, тем более, что рассказчик-то — не кто иной, как Алексей Пешков. И все же в такой заостренной форме, даже впадая в крайность , Горький ведет читателя к мысли, что человек должен найти «свою точку», опору в жизни и не уподобляться людям, которые «всегда сваливали свои неудачи на безмолвную судьбу, на злых людей», без конца кричали о том, что они «люди необыкновенные», даже гениальные, но их, видите ли, «среда заела». Драма Коновалова в том и заключалась, что он не сумел найти точки опоры. И не случайно автор-рассказчик, уже один, без своего товарища — «рыцаря на час», задумывается над тем, как быть дальше:

«Я долго смотрел, как тлели угли костра: сначала яркий и большой уголь понемногу становился меньше, покрывался пеплом и исчезал под ним. И скоро от костра не осталось ничего, кроме теплого запаха. Я смотрел и думал:- Так и все мы… Хоть бы разгореться ярче!»

Это стремление «разгореться ярче» Горький выразил в героических образах ряда своих ранних произведений. Черты героических характеров людей, способных на смелые поступки и подвиги, мы видели в двух украинских крестьянах из очерка «Для мира», они есть в образе девушки-революционерки, погибшей в сибирской ссылке . Те же черты проявляются в характере наборщика Николая Гвоздева из рассказа «Озорник», в солидарности киевских и орловских наборщиков, поддержавших своих товарищей из Казани .

Эти характеры только складывались, но в них уже проявились большие потенциальные возможности.