Кто он: гений или пигмей?
Именно так называлась литературоведческая статья В. Стуса о П. Тычине. Почему же такой контраст? В самом деле, фигура и творчество известного украинского поэта неоднозначны и довольно противоречивые. С одной стороны — «Вы знаете, как липа шелестит», «О панно Инна…», «Рощи шумят», «Посмотрела ясно», «Скорбна мать», «Золотой гул», с другого — «Партия ведет» и другие малохудожественные произведения, о которых в шутку школьники составили прибаутку: «Дир-дир-дир, дир-дир-дир, мы за мир, мы за мир!»
У писателей, которые создавали в условиях тоталитарного режима, было три пути: выехать за границу, писать по указанию партии или говорить правду за призывом сердца и быть уничтоженным не только морально, а и физически. Мы не можем предъявлять обвинение П. Тычине в том, что он не смог противостоять системе и не захотел быть репрессированным. Так сложилась его судьба. Е. Маланюк, который избрал первый путь, и всю жизнь грустил за Родиной, писал об этом:
Выли бурые истории. Рвали и швыряли вечное.
Нежный, замечтавшийся юноша с открытым сердцем, упорный и бодрый, готов выйти с жизнью на бой; суровый реалист с даром предусмотрения, которого называли «буржуазным националистом» который оказался между двух вражеских лагерей; а из печальноизвестных тридцатых-годов официозный поэт. Такие этапы творчества П. Тычины, их удостоверил все тот же ученический фольклор: «А Тычина пишет стихи, и все хуже, и все хуже».
Правда, к чести поэта, в года Великой Отечественной войны он не учитывает официальную мысль и пишет так, как велит ему собственная совесть. Если записать в хронологическом порядке послевоенные издания поэта, то выходит странная картина: «Партия ведет» — «Ку-ку» , «Партия ведет» — «Ку-ку» и т. д. Кое-кто из литературоведов усматривает в этом факте не простое совпадение, а иронию, скрытый протест писателя против руководства партией всеми сферами человеческой деятельности, среди них и литературой.
При этом всем П. Тычина был деятельным Министром образования, добрым, душевным человеком. Чтобы не подписывать нового правописания, которое вредило самобытности украинского языка, П. Тычина даже ушел с высокой должности. Нам теперь мало понятны те времена, ведь мы привыкли, что средства массовой информации представляют сведения о всем и о всех, даже высочайших членах правительства, не очень подбирая выражения или наоборот, находя самые точные. Это же не судим сурово.
Мне кажется, если бы Павел Григорьевич написал лишь сборник «Солнечные кларнеты», стих «Памяти тридцати», то и тогда бы он имел право считаться великим украинским поэтом.
Кто он: гений или пигмей?