Куда едет «КОЛЯСКА»?

Моральное падение человека в повести Н. В. Гоголя «Коляска»

В мире реалистических произведений Гоголя нет романтических сантиментов, мечтательных фраз и розовых снов. Там не найдете вы ни сильного бесстрашного героя, спешащего расстаться с жизнью во имя подвига, ни длинноволосой юной красавицы, заточенной в башню безжалостным злодеем и ждущей своего волшебного освобождения… В мире Гоголя другое волшебство — правда, горькая, с грустной иронией описанная правда русского быта, и боль — искренняя боль автора за несущуюся в неизвестность тройку-Русь. Закройте глаза, представьте мир Гоголя.

Что вы видите? К примеру — скромный провинциальный городок Б. из «Коляски». В нем «страх скучно», «до невероятности кисло», «чрезвычайно глупо», «на улице ни души», кроме случайного… петуха! Рыночная площадь имеет «печальный вид», заборы выкрашены серой краской, стены от дождя стали пегими, а «садики» городничий приказал вырубить — «для лучшего вида».

Маленькие лавочки, в которых «всегда можно заметить связку баранков, бабу в красном платке, пуд мыла, несколько фунтов горького миндалю, дробь для стреляния, демикотон и двух купеческих приказчиков, во всякое время играющих около дверей в свайку», настолько напоминают «столы с орехами, мылом и пряниками, похожими на мыло» на улицах NN из «Мертвых душ», что вас никак не покидает ощущение таинственного rendez-vous.

Так вот, сей спящий городок «очень повеселел, когда начал в нем стоять кавалерийский полк», «все переменилось… улицы запестрели, оживились…», повсюду замелькали «усы», которые «оживили общество», состоящее до того времени «только из судьи… и городничего» . Заметим сразу, что хотя изображенные с помощью синекдохи офицеры, мелькающие и там, и тут , и создают впечатление пестрой многоцветности, цвет города как целого не изменился, а стал еще серее — от непременно торчавших «где-нибудь на воротах» серых солдатских шинелей.

«Коляска» — название с усложненной семантикой, название-символ. Метафорическое перевоплощение дает яркое и предельно конкретное представление не только о главном герое, но и о России в целом, которая в данном случае представлена как «городок Б.». Примечательно, что имена других героев не названы, они представлены как должности.

Однако эти обобщенные образы не менее красноречивы, чем излюбленные Гоголем говорящие фамилии-пайзонимы.

Наша встреча с главным героем происходит на «большом обеде», изображенном автором с помощью гротеска . С глубокой иронией Гоголь смеется над кичливостью «генералов» и над бессмысленностью их жизней. Но «более всех замечателен» Пифагор Пифагорыч Чертокруцкий.

Его имя, отчество и фамилия говорят за себя, контрастируя с авторскими характеристиками: «помещик — как следует», «изрядный помещик», «один из главных аристократов Б… уезда». Уже при первом взгляде на столь странное сочетание создается не слишком приятное впечатление, которое лишь усиливается по мере развития повествования. Для героя фамилия сыграла роковое значение.

Чертокруцкий — черт крутит — и словно с дьявольской руки происходит гибель, падение человека с лестницы духовного развития. Присутствие черта ощущается на протяжении всей повести , и всегда оно предвещает моральную деградацию героя, который беспрепятственно поддается порокам. Сатирическим гоголевским смехом пропитана вся ткань произведения.

Портрету главного героя автор не уделяет особого внимания, однако истинное лицо Чертокруцкого мы видим в зеркале его неправедной жизни.

Итак, вернемся к «большому обеду», который сюжетно занимает главное место в повести. Присутствующие здесь составляют «общество»: «у генерала, полковника и даже майора мундиры были вовсе расстегнуты… но господа офицеры, сохраняя должное уважение, пребыли с застегнутыми, выключая трех последних пуговиц». Социальный статус превыше всего — превыше личности, духовности, морали. Их речь бедна, смешна и лжива: «»Пуф, пуф, пу, пу, пу… у… у…ф, здесь», — сказавши это, генерал весь исчезнул в дыме».

Врет и Чертокруцкий, поощряемый благосклонностью важного генерала: «очень, очень хороша» — о лошади. «А имеете ли, ваше превосходительство, соответствующий экипаж?» Нет? Зато он, Чертокруцкий, имеет: «легка как перышко», «настоящей венской работы», «как бы… нянька вас в люльке качала!» Возбуждение от собственной лжи, делающей тебя значительной, — и уже невозможно остановиться: «А уж укладиста как! то есть я, ваше превосходительство, и не видывал еще такой. Когда я служил, то у меня в ящики помещалось десять бутылок рому и двадцать фунтов табаку; кроме того, со мною еще было около шести мундиров, белье и два чубука, ваше превосходительство, такие длинные, как, с позволения сказать, солитер, а в карманы можно целого быка поместить…» — подобно Хлестакову ведет себя Чертокруцкий.

Среди безликих мундиров нельзя не заметить единственное живое существо, носящее настоящее русское имя. Это… лошадь, выступающая в повести символом раздора человека с природой и самим собой, символом неестественности хода жизни. «Кобыла называлась Аграфена Ивановна; крепкая и дикая, как южная красавица, она грянула копытами в деревянное крыльцо и вдруг остановилась…» Остановилась, чтобы четче подчеркнуть контраст, барьер, непонимание; остановилась, чтобы донести красоту истинных ценностей жизни… Но волшебная фраза брошена — «Черт его знает!» — и слабый дух поддается пороку: «но как-то так странно случилось, что он остался еще на несколько времени… не зная, садиться или не садиться… присел… позабывшись, выпил… не замечая…» Н. Гоголь подробно, точно описывает душевное состояние героя.

Этот момент для него очень важен, и мы, разделяя переживания автора, начинаем чувствовать себя «в положении человека, у которого нет в кармане носового платка».

А утром… «Проснулась молодая хозяйка возле храпевшего супруга» — как и Чертокруцкий, внешне она создает приятное впечатление , но оно исчезает, когда, любуясь на себя в зеркало, помещица не видит ничего, кроме внешней красоты. Фальшь, неестественность слышатся и в разговорах Чертокруцкого с «хорошенькой женой»: «пульпультик», «моньмуня», «душенька» — напоминают они героев «Мертвых душ» Маниловых.

Идея безнравственности, опустошения человеческой души находит выход в кульминации повести: «…как вдруг показавшаяся вдали пыль» — приближавшийся со своей свитой генерал — привлекла внимание жены Чертокруцкого. «Ах я лошадь!» — герой случайно, мимолетно касается истины, верного смысла… но уже не способен его уловить. Снова брошена волшебная фраза — «Черт!» — и исход «неприятной истории» понятен.

Развязкой повести можно назвать риторическое восклицание генерала: «А, вы здесь!..» В самом «сердце» коляски — символе погибшей души — был жалкий, струсивший Чертокруцкий, «сидящий в халате и согнувшийся необыкновенным образом».

В самом сердце России глубоко сидят чертокруцкие и ждут своего часа по мановению волшебной фразы — «Черт возьми!». «Черт возьми!» — и все переворачивается с ног на голову и искажается в зеркальном отражении… «Черт возьми!»

ПЕРЕЧИТАЕМ ЗАНОВО

Сергей ДМИТРЕНКО

О повести Гоголя, о школьных сочинениях и о проблеме истолкования литературных произведений

Спасибо, великое спасибо Гоголю за его «Коляску», в ней альманах далеко может уехать… (А. С. Пушкин — П. А. Плетневу. 11 октября 1835 года. кавалерийский полк»