Легендарно-исторические сказания в древнерусской литературе

Легендарно-исторические сказания, получившие широкое распространение в XIV-первой половине XV в.; в жанровом отношении стоят на грани жития и повести. Реальные события к сказаниях этого типа получают легендарно-мистическое истолкование. Связанные с одним лицом и объединенные в единый текст, они воспринимались и обозначались как жития. Ниже мы рассмотрим как образец этого жанра легендарно-исторические сказания о новгородском архиепископе Иоанне, которые в объединенном виде составляют «Житие Иоанна Новгородского».

Сказания об Иоанне Новгородском. В политической и идеологической жизни Новгорода всегда большую роль играл новгородский архиепископ. Первым новгородским архиепископом (до него высший церковный иерарх Новгорода имел сан епископа) стал Иоанн. Иоанн (годы архиепископства — с 1165 по 1186 г.) пользовался большой популярностью у новгородцев как при жизни, так и после смерти, и с его именем связано несколько легенд, возникших в разное время. Это «Сказание о битве новгородцев с суздальцами», «Сказание о путешествии Иоанна на бесе в Иерусалим», «Сказание об обретении мощей Иоанна» и «Сказание о Благовещенской церкви». Остановимся на двух первых из них, наиболее интересных в литературном отношении1.

«Сказание о битве новгородцев с суздальцами». Сюжетом этого «Сказания» послужил поход на Новгород в 1170 г. суздаль-цев под предводительством Мстислава (сына Андрея Боголюб-ского), окончившийся победой новгородцев. «Сказание» основано на устной легенде и краткой летописной записи об этом событии в Новгородской первой летописи. Как письменное произведение оно возникло в 40-50-х гг. XIV в.2.

Новгород осажден суздальцами. Архиепископ Иоанн молится ночью в своей келье о спасении города. Он слышит голос, повелевающий ему вынести на «забрала» города икону божьей матери из Ильинской церкви (церкви Спаса на Ильине, расписанной в конце XIV в. Феофаном Греком). Во время штурма города суздальцами в икону, поставленную на городской стене и обращенную к осаждающим, попадают стрелы, икона поворачивается ликом к городу3 и плачет. Суздальцев покрывает тьма, и они избивают сами себя.

В «Сказании» дается красочное описание крестного хода с иконой, когда ее несут на стены осажденного города. Заносчивость и гордыня суздальцев подчеркиваются словами о том, что еще до захвата города они разделили между собой новгородские улицы, чтобы грабить и убивать жителей. Слезы богородицы, чтобы они не упали на землю, Иоанн собирает в свою фелонь. (ризу).

Все эти яркие образы производили сильное впечатление на читателей и слушателей «Сказания», о чем красноречиво свидетельствует отражение этого сюжета в изобразительном искусстве древнего Новгорода. До нас дошли две иконы XV в. и несколько икон более позднего времени, посвященных рассмотренному сюжету. На иконе (она носит в науке название «Знамение от иконы Богородицы») последовательно изображены все эпизоды «Сказания». Наиболее совершенной в художественном отношении является икона середины — второй половины..XV в., находящаяся в настоящее время в Новгородском музее.

«Сказание о путешествии Иоанна Новгородского на бесе в Иерусалим». Легенда о сказочном путешествии Иоанна на бесе возникла, по-видимому, очень рано, время же создания «Сказания», основанного на этой легенде, точно установить невозможно (вероятно, не позже 1440 г., когда Иоанн был признан местно-чтимым святым).

Однажды во время ночной келейной молитвы Иоанна бес решил устрашить святого и отвлечь его от богоугодного дела: ой залез в рукомойник Иоанна и стал там плескаться2, но Иоанн, осенив рукомойник крестным знамением, «заклял» в нем беса. I! награду за освобождение бес за одну ночь доставляет Иоанна В Иерусалим и возвращает в Новгород. Бес требует, чтобы Иоанн никому не рассказывал об этом путешествии. Однако Иоанн проговаривается, не называя, правда, своего имени. Бес мстит за это святому: то в облике девицы он выходит из его кельи на глазах у новгородцев, то, когда именитые новгородцы посещают Иоанна, бес «мечтанием» заставляет их. видеть в келье архиепископа принадлежности женской одежды. Новгородцы обвиняют своего духовного пастыря в блуде и решают изгнать его из Новгорода. Иоанна сажают на плот и пускают этот плот по Волхову. Но плот, никем не управляемый, плывет против течения к Юрьевскому монастырю. Убедившись в невиновности Иоанна и в том, что все их подозрения — бесовские наветы, новгородцы, идя по берегу вслед за плотом, умоляют архиепископа вернуться в Новгород.

Легенда об Иоанне, заклявшем крестным знамением беса и заставившем его служить себе, восходит к сказочному фольклору Древней Руси. Этот сказочно-легендарный мотив широко распространен в мировом фольклоре.

В «Сказании» нашли отражение черты новгородского быта, ярко проявляется местный колорит. «Сказание» отличается динамичностью, остротой сюжета, реалистичностью изображения событий. Чудесен лишь сам факт, но передан он с жизненными и реальными деталями. Это сближает рассказ о путешествии Иоанна со сказкой. Описание мести беса близко к сказке и своим юмором, и своеобразным лукавством.

Эпизод с бесом, заключенным в сосуде, встречается в древнерусском «Житии Авраамия Ростовского» (XV в.). Рассказ о мести беса, сходный в ряде ситуаций с соответствующей частью рассказа о путешествии Иоанна на бесе, есть в древнерусской повести «О Василии, епископе Муромском» (середина XVI в.). Оба этих памятника вторичны по отношению к «Сказанию об Иоанне Новгородском».

Характерной чертой новгородских легендарно-исторических сказаний является их своеобразная «документальность». Они не только соотнесены с конкретными историческими лицами и событиями, но подтверждаются и «вещественными документациями»: икона, выносившаяся на стены города в 1170 г., рукомойняк Иоанна.

Легендарно-исторические сказания древнего Новгорода дошли до нас, как правило, в составе житий святых, в составе новгородских летописей. Как замечает Д. С. Лихачев, наиболее популярные, широко распространенные легендарные сказания, известные всем, «не было нужды фиксировать и заносить в рукописи… Лишь необходимость ввести то или иное сказание в богослужение, в летопись, обработать его литературно могла спасти его от забвения». Это дает основание утверждать, что в устной традиции, а возможно, и в не дошедших до нас записях бытовало большое количество легендарных преданий и только незначительная часть их сохранилась в виде легендарно-исторических сказаний.

Литература XIV — первой половины XV в. отражает события и идеологию времени объединения княжеств Северо-Восточной Руси вокруг Москвы, образования русской народности и постепенного складывания Русского централизованного государства.

Основными жанрами литературы, как и в предшествующие периоды, являются летописание и агиография. Возрождается жанр хождений. Широкое распространение получает жанр легендарно-исторических сказаний, сближающий агиографический жанр с сюжетным повествованием. Как в составе летописей, так и независимо от летописания создаются исторические повести и сказания, наиболее широко представленные памятниками Куликовского цикла.

Летописание в этот период интенсивно развивается, усиливается политическое и публицистическое значение летописей. Летописание приобретает общерусский характер, и центром его становится Москва. Летописи включают в себя в большом количестве материалы летописания всех русских земель, пополняются разнообразными летописными материалами — повестями, сказаниями, житиями, документами. Летописание становится мощным идеологическим орудием в политической борьбе за объединение русских земель вокруг Москвы, за создание единого централизованного государства.