Метод «диалектики души» на примере образа Пьера Безухова

Метод «диалектики души», предполагающий не только «мелочность», но и «генерализацию», связан с мировоззренческой позицией Толстого. Внутренняя свобода героя-персонажа проявляется как мгновенная вспышка самосознания, неоспоримое ощущение причастности к всемирной гармонии. Так называемые «духовные озарения» являются моментом торжества внутренней свободы интеллектуального героя, силой духа преодолевающего враждебные обстоятельства.

Эти мгновенные ощущения, приводящие героя к радостному сознанию своего единства с Миром, вместе с тем обусловлены сложной системой перекрещивающихся внешних и внутренних воздействий.

Сирого перечисляются внешние детерминанты, определяющие нравственно-психологические состояния персонажей и их поведение. Вместе с тем «тот строго причинный ряд встречается с другим рядом мотивов, возникающих из внутреннего опыта личности, ее душевного содержания. Внутренние детерминанты, сочетаясь с внешними, образуют сложную систему уровней детерминирующих факторов.

Трактуя идейно-нравственные возвышения героев-персонажей как мгновенные проявления их трансцендентной свободы, Толстой объективно изображает встречу внешних и внутренних детерминант. Таким образом, он, не будучи сторонником однозначного детерминизма, улавливал объективно вероятностно-статистические закономерности. Философское учение о всеобщей причинной связи, универсальной обусловленности и закономерности развития всех явлений природы и общества позволяет нам понять сложную идейно-эстетическую позицию Толстого, в произведениях которого внутренне и внешне обусловленное поведение персонажей вполне сочетается с признанием за ними свободной воли.

Толстой более всего заботится о соответствии философских идей и представлений «собственному нравственному и эстетическому чувству». Под чувство, говорит исследовательница, Толстой «стремится подвести рациональное, как правило философское, основание, но лишь затем, чтобы проверить в этом философском облачении истинность своих чувств материалом и опытом жизни других людей. В процессе этой неустанной проверки нравственно-философские идеи Толстого наполнялись непрерывно все новым и новым эстетическим содержанием, из философских превращались в идеи эстетического качества». Действительно, учение Толстого обобщило уникальный художественный опыт.

Стройная система его убеждений, как отмечалось, возникает только в результате органического слияния теоретических воззрений и личного эмоционально-психологического восприятия. Толстой создал великие художественные ценности не вопреки своим философским воззрениям, а благодаря им. Его произведения формировались под явным влиянием плодотворных философских идей, органически вошедших в нравственно-психологический опыт писателя, способствовавших эстетическому постижению закономерностей человека и мира, материалистическому решению проблемы взаимодействия субъекта и объекта в самой художественной практике писателя.

Возникает вопрос: как же представления о человеческой личности, выраженные в эпилоге романа в терминах идеалистической философии, соотносятся с эстетическим содержанием романа, превосходящим, логическую схему? Несомненно, они трансформируются в соответствии с самой природой художественного творчества. Философские идеи писателя, принимая эстетическое выражение, синтезируясь в эстетическом идеале, возвышаются до уровня прекрасного.

Эстетический идеал, следовательно, содержательнее, разностороннее не только социально-политических, но и нравственно-философских воззрений писателя, взятых в отдельности друг от друга. Принимая эстетическое выражение, они теряют характер научной абстракции и выливаются в конкретно-чувственную картину взаимодействия человека и мира.

Положительные герои Толстого, и прежде всего Пьер Безухов и Андрей Болконский, обнаруживают в себе то общечеловеческое содержание, которое считается писателем абсолютной духовностью, а в художественном преломлении выступает торжествующей гармонией. Неоспоримая, самоочевидная духовность человека, воспринимаемая как прекрасное и возвышенное, составляет концепцию личности у Толстого.