Многоцветный стиль «Героя нашего времени»

Максим Максимыч — единственный персонаж, сопутствующий Печорину на протяжении всего романа (исключая новеллу «Тамань»). Это два структурно-художественных полюса романа. Образ Максима Максимыча — этап в постижении русской литературой характеров, близких к народному. По Белинскому, это «тип чисто русский», у него «чудесная душа, золотое сердце». Но критик обращал внимание и на другую сторону его характера — ограниченность его кругозора, инертность, патриархальность воззрений. В отличие от Печорина, Максим Максимыч почти полностью лишен личностного самосознания, критического отношения к действительности, он приемлет ее такой, как она есть, не рассуждая, выполняет свой «долг». Характер Максима Максимыча не так гармоничен и целен, как кажется на первый взгляд.

С одной стороны, он воплощение лучших национальных качеств народа, а с другой — его исторической ограниченности на известном этапе развития, силы косных традиций, служивших опорой для деспотической власти. Символичны превращения Максима Максимыча, который инстинктом человека, близкого к народу, «понимает все человеческое» (Белинский), в представителя иерархического уклада: «Извините! я не Максим Максимыч: я штабс-капитан». Многое связывает в романе Печорина и Максима Максимыча, каждый по-своему ценит другого, в то же время они антиподы. Сознание «неслиянности и нераздельности» (А. Блок) Лермонтовым правд Печорина и Максима Максимыча — своеобразное отражение отношений передовой дворянской интеллигенции и народа в самодержавно-крепостнической России, их единства и разобщенности.

Начиная со II половины XIX в. за Печориным упрочилось определение «лишнего человека». При всей близости к Онегину Печорин как герой своего времени знаменует новый этап в развитии русского общества. Если в Онегине отражен мучительный, во многом полустихийный процесс превращения аристократа, светского денди в личность, то в Печорине запечатлена трагедия уже сложившейся развитой личности, обреченной жить в «стране рабов, стране господ». В Печорине как в художественном типе запечатлен акт огромной исторической важности — начала интенсивного развития общественного и личностного самосознания в России 30-х годов.

Лермонтовская концепция личности расширяла и углубляла возможности художественной типизации. Печорин — типический характер, художественный тип, но особого рода. Он порождение определенных социальных обстоятельств, среды и в этом смысле представляет собою твердо очерченный социальный тип. Но как целостная развивающаяся личность с ее внесословной ценностью он выходит за пределы как социального типа, ибо человек как личность «не воспроизводит себя в какой-либо одной только определенности, а производит себя во всей своей целостности, он не стремится оставаться чем-то окончательно установившимся, а находится в абсолютном движении становления».

Изображение характера Печорина, сильного и твердого и одновременно противоречивого и «текучего», непредсказуемого в своем поведении и окончательной судьбе, пока смерть не поставит в его развитии последнюю точку, было тем новым, что вносил Лермонтов в художественное постижение человека. Образ Печорина — это и социально детерминированный тип, и незавершенное человеческое сознание, твердо очерченный характер и бесконечно развивающийся человеческий дух.

Сплав романтизма и реализма в романе Лермонтова, обусловленный переходным характером эпохи и своеобразием творческой индивидуальности поэта, наблюдается не только в образе главного героя, но и в образах таких персонажей, как горцы, контрабандисты, Вулич, Вера. Ощутимый в сюжетно-композиционной структуре романа, этот синтез получает свое отражение и в языковой ткани, и стилистике романа. Язык и стиль романа Лермонтова органически впитали в себя достижения зрелого романтизма и набиравшего силу реализма 30-х годов. На этом пути Лермонтов сумел обогатить лаже пушкинский непревзойденный язык. Точность, простоту его прозы он соединил с живописностью, эмоциональной насыщенностью лучших образцов романтизма. «В языке Лермонтова реалистически уравновешиваются элементы стиховой романтики и бытового протоколизма» (В. Виноградов).

Переплетение стилей в «Герое нашего времени» в значительной мере обусловлено и его сложной повествовательной структурой. В ней диалогически взаимодополняют друг друга голоса и стили офицера-повествователя, Максима Максимыча, I [ечорина как основных «рассказчиков» в романе. Формально собственно авторская речь представлена только в предисловии к роману. Фактически же она вырастает из стилевого «контрапункта» всех голосов романа.

Многоцветный стиль «Героя нашего времени» отличается интеллектуальностью общего тона, изобилует философскими раздумьями и умозаключениями, парадоксами и афоризмами. Глубокое и тонкое чувство природы героем и автором проявляется в живописно-эмоциональных пейзажных зарисовках. В передаче действия стиль лермонтовского романа стремителен и лаконичен, необходимость же углубленного раскрытия сложных душевных состояний влечет за собой появление разветвленных фраз-периодов. Необычайная уравновешенность и гармоничность стиля «Героя нашего времени», сочетание в нем простоты и сложности, прозы и поэзии, разговорной живописи и литературной правильности дали в совокупности тот неповторимый, не тускнеющий от времени стиль, о котором проникновенно сказал Гоголь: «Никто не писал у нас такой правильной, такой прекрасной, такой благоуханной прозой».