Модификация литературной традиции «романа о художнике» в романе Т. Манна «Доктор Фаустус»

План

«Роман о художнике» в романе Т. Манна «Доктор Фаустус» Роман «Доктор Фаустус» как модификация «романа о художнике» Добро и зло в структуре личности художника

Томас Манн (1875, Германия — 1955, Швейцария). Происходил из известной своей литературной деятельностью семьи. В годы первой мировой войны Томас Манн поддерживал идею германского национализма, из-за чего поссорился с братом Генрихом. Но после того как Т. Манн убедился в бессмысленных итогах первой мировой войны, он также стал сторонником пацифизма. В 1933, убедившись, что в Германии берут верх силы фашизма, Т. Манн с семьей эмигрировал в Швейцарию. Нацисты лишили его германского гражданства. Умер Томас Манн в Цюрихе, Швейцария.

1947 — «Доктор Фаустус»

Творчество Т. Манна относится к так называемому «интеллектуальному роману». Сам термин был предложен Томасом Манном в 1924 после публикации «Волшебной горы». Признаки этого типа: 1) Настоящая реальность показана сквозь призму другой действительности (Булгаков «М и М»). 2) Многоуровневость повествования. Как бы наличие разных реальностей 3) Обращение к мифологическим сюжетам (Образуются две дейстивтельности: Как человек начала ХХ века, Леверкюн имеет свое происхождение, родителей, сестру, друзей; он обитает на территории Германии, учится в университете…как доктор Фауст, Леверкюн принадлежит уже не эмпирическому миру, а миру мифа, его история вечна, его конфликт разворачивается в пространстве культуры). 4) Немецкий «интеллектуальный роман» стремится исходить из законченной, замкнутой концепции мироздания, продуманной концепции космического устройства, по законам которого оценивается и судится человеческое существование.

Литературная традиция «романа о художнике» восходит к роману И.-В. Гете «Годы учения Вильгельма Мейстера» (1795-1796). Считается, что в этом романе Гете принципиально изменил традицию «романа воспитания». Гете создал новую концепцию становления личности, отличную от концепции, пропагандируемой романом воспитания. Он показал, что путь становления человека должен пролегать не по траектории «встраивания» в какую-то внешнюю систему, а должен развивать то «зерно», то «ядро», которое изначально заложено в самом человеке. Человек не изменяется радикально при столкновении с разными житейскими ситуациями, с ним лишь происходит «метаморфоз» — видоизменение некоей «праформы».

В литературе эпохи модерна эта тенденция выглядит как оформление художественного мира произведения вокруг фантазий, иллюзий, а порой и бреда главного героя — одиночки, никем не понятого скитальца. Весь мир вокруг героя становится фантазией, сказкой, игрой («Золотой горшок» Гофмана).

Противостояние: Филистер — художник

Традиция немецкой художественной литературы противопоставлять два типа личности и два способа жизнестроительства: художник против мира филистеров — во многом восходит к творчеству Гофмана, Гете («Годы учения Вильгельма Мейстера»).

Подлинная синтетическая личность есть личность, одновременно состоящая из нескольких личностей — гений. Каждая личность представляет собой зародыш бесконечного гения». Вендель Кречмар, Учитель музыки Адриана Леверкюна, прямо говорит, что нужно отказаться от нормального и здорового, если хочешь стать художником. Художник должен сознательно принести в жертву все, что может связать его с миром нормальных людей и нормальных отношений. Можно сказать, что бюргер, филистер именно в силу своей заурядности является адептом и хранителем идеи порядка и стабильности, того, что принято отождествлять с понятием «космоса». При этом бюргер вовсе не обязательно является врагом художника, нет, он, напротив, может с благоговением взирать на жизнь и труд гения и восхищаться тем, что он сам не в состоянии создать.

Сфера активности Цейнтблома — повседневная реальность; Адриан, как художник живет в мире своих фантазий. Можно отметить мотив некой роковой предопределенности судьбы художника, подобно предопределенности судьбы эпического героя к трагической смерти. Плата за гениальность — одиночество, сумасшествие и смерть.

Нисхождение в те глубины, где зарождается творчество, опасно полной утратой социально адаптированной личности и ее распадом (см. «Кавалер Глюк», «Дон Жуан»).

Ницше, как прототип

В заметках «История «Доктора Фаустуса». Роман одного романа» Т. Манн прямо указывает на Ницше как на одного из главных прототипов Леверкюна. То, что для немецких романтиков, Ф. Ницше, и, возможно, самого Т. Манна является сферой свободной игры, свободного творчества, для обывателя Цейтблома может выглядеть как пренебрежение установленным порядком, то есть область хаоса. Например, вот, что Цейнтблом писал по поводу смеха:

Не такой уж я охотник смеяться, и когда Адриан корчился от смеха, мне поневоле вспоминалась история, которую я от него же и узнал. Она была взята из «De civitate Dei» святого Августина и рассказывала о том, что Хам, сын Ноя и отец волшебника Зороастра (Заратустра!) был единственным человеком, который смеялся, рождаясь на свет, что могло произойти лишь с помощью сатаны».