Научно-фантастические идеи можно в сатирических романах просветителей

Достаточно вспомнить роман Джонатана Свифта «Приключения Гулливера» с его магнитным «летающим островом» и «академией прожектеров» в Лагадо или «Микро-мегас» Вольтера, где рассуждают и действуют жители других планет, попавшие на Землю. Жанр фантастического путешествия пользовался в то время исключительным успехом. Термин «Необыкновенные путешествия» восходит к самому началу XVIII века. Под этим заглавием во Франции на протяжении многих лет издавалась библиотека романов, куда входили и романы-утопии. Следовательно, Жюль Верн мог опереться в своей работе на богатую национальную традицию, о которой напоминает даже название его многотомной серии.

Себастьян Мерсье в утопическом романе «Год 2440» (1770) переносит читателей в счастливую Францию XXV века, где царят веротерпимость и разум. «Энциклопедия» стала школьным учебником, в Сорбонне изучают анатомию, «не библия, а телескоп и микроскоп подтверждают величие творца». Наука поставлена на службу просвещения, но в практической жизни научные знания почти не применяются. Будущая Франция — страна свободных земледельцев, владеющих небольшими равномерно распределенными участками; перенаселенные душные города уступили место маленьким уютным селениям, утопающим в зелени садов и парков; люди живут в здоровых гигиенических условиях; система воспитания молодых поколений не расходится с педагогическими идеями Руссо.

Во многом предвосхищают теории классиков утопического социализма и. взгляды Ретифа де Ла-Бретонна на общественное и государственное устройство. Герои его романа «Южное открытие» (1781) организуют трудовую общину и ведут идиллическую жизнь на лоне природы, вдали от развращающей цивилизации.

Характерно, что ни в одном утопическом романе XVIII века даже не упомянута паровая машина. Энергия пара оказалась неожиданной для фантазии, чего нельзя сказать о воздушных полетах. В том же романе «Южное открытие» основатель колонии Викторен изобретает с помощью одного искусного механика летательную машину, которая помогает колонистам основать поселок на вершине неприступной горы, а потом переправиться на отдаленный остров в Тихом океане. Интересно отметить, что в описании устройства летательной машины Ретиф де Ла-Бретонн идет по следам изобретателей своего времени. Его роман — в такой же мере социальная, как и техническая утопия.

Мир тогда находился в ожидании воздушных полетов. «Чудо» свершилось в 1783 году, когда увенчались успехом опыты братьев Монгольфье. «Кому довелось быть живым свидетелем создания воздушных шаров, — писал по этому поводу Гете, — тот подтвердит, какое волнение охватило весь мир, какой интерес вызвали воздухоплаватели, сколько тысяч людей загорелось страстным желанием принять участие в этих, столь долгожданных, путешествиях, которые казались невероятными и в осуществление которых все же никогда не переставали верить; с какой живостью и полнотой описывали газеты каждую удачную попытку, как много статей и гравюр было посвящено этим полетам».

Завоевание воздушного океана становится на долгие годы одной из главк-ых тем научно-фантастической литературы. А между тем революционизирующее действие паровой машины застало утопистов врасплох. Но, как только она появилась, слово «машина» обрело новый смысл. До этого под машиной понималось лишь механическое устройство, чье действие определялось соединенной работой колес, рычагов, блоков и винтов. Автомат с часовым заводом был высшим достижением механики.

К паровой машине нельзя было относиться равнодушно. Одни видели в ней символ безграничной мощи человека-творца, противостоящего природе, другие — олицетворение бездушного машинного века, грозящего вырождением искусств, ремесел, культуры ручного труда. С тех пор любая утопия имеет дело с использованием механических сил, основанных на паре.

Мелко боязнь машинного производства сквозит в сочинениях Сен-Симона, Оуэна, Прудона. Социалисты-утописты заботятся больше всего о просвещении, организации справедливого общественного порядка, рациональном использовании и распределении продукции. Даже такой глубокий мыслитель, как Фурье, строит свою «фалангу» преимущественно на сельскохозяйственном труде, отводя первое место… куроводству.

Роман Этьена Кабе «Путешествие в Икарию» (1842) благодаря легкости и увлекательности изложения стал своего рода евангелием для многих тысяч людей, хотя по сравнению с предшественниками Кабе не сказал почти ничего нового. Он считал, что коммунизм можно осуществить путем наглядной пропаганды. Достаточно только создать несколько образцовых общин, чтобы пример оказался заразительным и образовалось целое «икарийское» государство. Пытаясь претворить свои планы в жизнь, Кабе навербовал сторонников среди французских рабочих и отправился с ними за океан. В 1848 году он основал в Техасе первую общину. Позже возникло еще несколько подобных же коммунистических общин, но враждебное окружение, внутренние неурядицы, слабая производительность труда в условиях полунатурального хозяйства показали несостоятельность этого социального эксперимента. Кабе и его последователи убедились на собственном опыте, что при господствующем капиталистическом строе частичные коммунистические преобразования обречены на неудачу. Последняя икарийская коммуна распалась в 1895 году, когда Этьена Кабе давно уже не было в живых.

«Путешествие в Икарию» подействовало на воображение Жюля Верна. Во многих романах, и, прежде всего, в «Таинственном острове», он описывает деятельность трудовых колоний, основанных, по существу, на тех же «икарийских» принципах. Но при этом Жюль Верн старался оградить своих героев от тех неизбежных неудач, которые терпели икарийцы.