Новаторство Гоголя-драматурга

В ответ на замечание Аксакова, что современная русская жизнь не дает материала для комедии, Гоголь сказал, что это неправда, что комизм кроется везде, что, живя посреди него, мы его не видим, но что «если художник перенесет его в искусство, на сцену, то мы сами над собой будем валяться со смеху». Похоже, что в этой фразе и заключается общий смысл новаторства Гоголя в драматургии: основной задачей становится перенос комизма повседневной жизни на сцену. Такой выбор предмета творчества диктовал и художественные средства. Пьесы Гоголя — это комедии, но комедии, противопоставленные классическим произведениям этого жанра, во-первых, по сюжету , а во-вторых, типы, выведенные в произведениях Гоголя, противопоставлены типам пьес того времени.

Вместо хитроумных любовников, несговорчивых родителей на сцене появились живые лица, типичные национальные характеры. Убийства, яд Гоголь исключает из своих пьес. Он переосмысливает принцип «единства действия», трактуя его как единство замысла и исполнения. В пьесах Гоголя не герой управляет сюжетом, а сюжет, развивающийся по логике азартной игры, ведет героя. Гоголь создает необычную для пьесы ситуацию: вместо одной личной или домашней интриги изображается жизнь целого города, что значительно расширяет социальный масштаб пьесы и позволяет осуществить поставленную цель: «Собрать в одну кучу все дурное в России».

Город предельно иерархичен, внутри него сосредоточено развитие всей комедии. Гоголь создает новаторскую ситуацию, когда раздираемый внутренними противоречиями город становится способным к цельной жизни благодаря общему кризису, общему чувству страха низших перед высшими. Гоголь охватывает все стороны общественной жизни, но без «административных подробностей», в «общечеловеческом облике». В его комедии широкой системе должностных лиц свойствен большой диапазон духовных свойств: от добродушной наивности почтмейстера до каверзности Земляники. Каждый персонаж становится своего рода символом.

Но определенное психологическое свойство соотносится с персонажем не как его главная черта, а скорее как диапазон присущих ему определенных душевных движений . Все чувства героев переводятся из искусственной сферы в сферу их реального проявления, но при этом человеческая жизнь берется писателем во всей ее глубине. И когда Бобчинский говорит Хлестакову: «Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург, скажите всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятель ство, или превосходительство, живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинский. Так и скажите: живет Петр Иванович Бобчинский», — Гоголь показывает в этой просьбе стремление «означить свое существование в мире», самое высокое мгновение в жизни персонажа.

В своей пьесе Гоголь старается функционально ограничить комические эффекты. «Ревизор» — это комедия характеров. Мы смеемся, по словам Гоголя, не над «кривым носом» персонажей, а «над кривою душою». Комическое в пьесе подчинено обрисовке типов, возникает из проявления их психологических и социальных свойств.

Гоголь писал: «Да, если принимать завязку в том смысле, как ее обыкновенно принимают… так ее точно нет. Но, кажется, уже пора перестать опираться на эту вечную завязку. Теперь сильней завязывает драму стремление достать выгодное место, блеснуть и затмить во что бы то ни стало другого, отмстить за пренебреженье, за насмешку. Не более ли теперь имеют электричества чин, денежный капитал, выгодная женитьба, чем любовь?» Итак, Гоголь отказывается от традиционного построения пьесы. Немирович-Данченко довольно четко выразил новые принципы построения пьесы у Гоголя: «Самые замечательные мастера театра не могли завязать пьесу иначе, как в нескольких первых сценах.

В «Ревизоре» же одна фраза: «Я пригласил вас, господа, для того, чтобы сообщить пренеприятное известие: к нам едет ревизор», — и пьеса уже начата. Аналогична и развязка. Гоголь находит сценическое движение в неожиданностях, которые проявляются в самих характерах, в многогранности человеческой души, как бы примитивна она ни была.

Внешние события пьесу не движут. Сразу задается общая мысль, идея: страх, который и является основой действия. Это позволяет Гоголю резко изменить в конце пьесы жанр: с раскрытием обмана Хлестакова комедия переходит в трагедию».

Если в 1832 году Гоголь пишет Погодину: «Драма живет только на сцене. Без нее она как душа без тела», то в 1842 году он предпосылает своей пьесе эпиграф: «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива», явно рассчитанный на читателя, что дало критикам повод говорить об общей несценичности комедии. И хотя комедия действительно очень трудна для сценического воплощения и сам Гоголь писал о неудовлетворенности ее постановками, комедия все-таки была рассчитана именно на зрителя.

Гоголь впервые в истории русской комедии рисует не отдельный островок порока, который вот-вот затопит «добродетель», а порок как часть единого целого. У него фактически нет обличений, как в комедии классицизма; критическое начало пьесы заключается в том, что его модель города можно расширить до общероссийского масштаба. Широкое жизненное значение ситуации «Ревизора» в том, что она могла возникнуть почти везде.

В этом — актуальность пьесы.