О стихотворении А. Ахматовой «Двадцать первое. Ночь. Понедельник…»

В творчестве любого поэта важное место занимает тема любви. Но в раннем творчестве Ахматовой ее трудно выделить особо, потому что все, что она пишет, написано или о любви, или в присутствии любви, или при воспоминании об ушедшей любви.

«Двадцать первое. Ночь. Понедельник…» — одно из ранних стихотворений поэтессы, которое вошло в книгу «Белая стая».

Стихотворение можно разделить на две контрастные части. Начало — четыре стихотворения на две строки — характерно для Ахматовой. И с первых же слов стихотворение завораживает, завлекает, заинтересовывает своей тайной:

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.

Очертанья столицы во мгле. Сочинил же какой-то бездельник, Что бывает любовь на земле.

Ахматова воссоздает ощущение течения времени, властно определяющего судьбу человека. В ее ранних стихах это находило выражение в столь часто встречающейся у нее прикрепленности происходящего к точно — по часам — обозначенному моменту. Понедельник — тяжелый день.

Может быть, именно поэтому следующие слова о любви так необычны.

Привлекает внимание «прерывистость» первых строчек. Этот прием придает стихотворению интонационную экспрессию. В таком начале чувствуется и связь с Блоком («Ночь. Улица. Фонарь.

Аптека…»), с которым поэтессу связывала большая дружба.

Дробление стиха на части передает состояние покоя, однообразия и неизменяемости жизни. Каждая лирическая деталь, выраженная существительным, включена в своеобразный лексический ряд, благодаря чему все детали соединяются в общую картину. Вместе с тем здесь четко обозначены время и место действия — героиня задумалась о любви, глядя на «очертанья столицы во мгле».

В первой части отрицается любовь, считается, что все это просто чьи-то выдумки. Тем не менее все в это поверили и уже не могут жить без любви:

И от лености или со скуки Все поверили, так и живут: Ждут свиданий, боятся разлуки И любовные песни поют.

По мнению одного из современных исследователей творчества Ахматовой, «излюбленный прием автора — отрицанием какого-либо положения обращать на него особое внимание и заставить думать обратное». Возможно, и в этом стихотворении мы сталкиваемся с таким приемом. Легкость и веселость первой части преодолевается, исчезает после того, как мы произносим «но» третьей строфы.

Союзом «но» Ахматова противопоставляет третью строфу предыдущим.

Если первая часть отличается сдержанностью выразительных средств , употреблением нейтральной лексики и слов с явно пренебрежительной окраской , определяющих отношение героини к поступкам «бездельника» и «всех», то во второй части картина меняется. Здесь открывается внутреннее состояние самой героини, а возможно, и самого автора. Ее голос приобретает «всемирность» звучания, которое достигается романтически окрашенным словом «тайна» и метафорой «почиет тишина». Так утверждается великая сила любви, ее чистота и возвышенность. «Всемирность», открытость миру обеспечивается также открытыми рифмами третьей строфы:

Но иным открывается тайна, И почиет на них тишина… Я на это наткнулась случайно И с тех пор все как будто больна.

Многоточие, следующее за словом «тишина», заставляет остановиться, задуматься; возможно, автор что-то недоговаривает, ведь от многословия блекнет все, тем более любовь-тайна, любовь-тишина. Стоит обратить внимание на ту «тишину», которая создается здесь. Три строки начинаются с гласных , много слов со стечением гласных . Прекрасно обрамление этой строфы — начинается с «но», и каждая строка кончается на «-на», «-на», «-но», «-на». Вдобавок к этому каждая строка и внутри имеет: первая — Ны, вторая — Ни, третья — На, на, Но.

Так создается благозвучие, напевность, таинственная музыка любви, на которую героиня «наткнулась случайно».

Aхматова пишет в одном стихотворении: «А в книжках я последнюю страницу // Всегда любила больше всех других…» И в ее собственных стихах именно концовка или последняя строфа, строка частенько вдыхают в стихи особую жизнь, и они начинают излучать энергию. Нет, любовь — тайна, хотя и боль. Это только «бездельник» и только в «понедельник» может сочинить, что любовь выдумана людьми «от лености или со скуки».