О жизни и творчестве Игоря Северянина

Игорь Васильевич Лотарев родился 16 мая 1887 г. в Петербурге. Отец Василий Петрович Лотарев получал образование и стал военным инженером, дослужился до чина штабс — капитана. Мать, Наталья Степановна, принадлежала к дворянскому роду Шеншиных. До 9-ти летнего возраста Игорь жил и воспитывался в Петербурге. В 1896 г. после некоей семейной «драмы», отец приехал с сыном к своим сестре и брату в Череповецкий уезд Новгородской губернии. Там, в большом имении на берегу Суды, в одном из живописных уголков Русского Севера, прошли отрочество и юность поэта. Из автобиографии поэта мы узнаем о том, что «там, на любимой» Суде, Игорь познал первую (идеальную) любовь к кузине Лиле, дочери брата отца, которая была на пять лет его старше. Игорь осознал себя поэтом благодаря этой любви.»

Я вспоминал свою любовь былую, Любовь души двенадцативесенней К другой душе пятью годами старше, — Я вспоминал любовь к кузине Лиле»,

Образование будущий поэт получал в Реальном училище в Череповце, «Мне не было еще девяти лет, когда, живя в Петербурге, я стал писать стихи, — воспоминал поэт в книге («Уснувшие весны») — отлично помню первое свое стихотворение;

Вот и звезда золотая Вышла на небо сиять Звездочка, верно, не знает Что ей не долго блистать. Так же и девица красна: Выйдет на волю гулять Вдруг молодец подъезжает, И воли ей не видать…»

Незабываемое впечатление на него произвела природа северной России, постоянное посещение им образцовой Марийской оперы. «Удивительно ли, что стихи мои стали музыкальными, и сам я читаю речитативом, тем более, что о детских лет я читал уже нараспев, а стихи мои всегда были склонны к мелодии?» — писал Игорь Северянин. Между тем стихи Северянина далеко не сразу смогли попасть на страницы журналов. С 1903 по 1910 г. г, их возвращали, мотивируя то «недостатком места», то вовсе без объяснения причин. В 1910 г. «Я прекратил рассылы окончательно, убедившись в невозможности попасть без протекции куда-либо в серьезный журнал», — писал поэт.

И тем не менее имя Северянина скоро стало достаточно популярным. В 1909 году Ив. Наживин свез мою брошюру «Интуитивные краски» в Ясную поляну и прочитал ее Льву Толстому, разразившемуся потоком возмущения по поводу явно иронической «Хабанеры-П» — вспоминал поэт. «Об этом мгновенно всех оповестили московские газетчики… после чего всероссийская пресса подняла вой и дикое улюлюканье, чем и сделала меня сразу известным на всю страну!»

С тех пор каждая новая брошюра поэта тщательно комментировалась критикой и с легкой руки Толстого… Северянина стали бранить все, кому не лень. Журналы начали печатать его стихи охотно, устроители благотворительных вечеров усиленно приглашали принять в вечерах участие.

Первый том стихов «Громокипящий кубок» вышел в 1913 году, в том же году Северянин стал давать собственные концерты. Выход в свет в 1913 году сборника стихотворений «Громокипящий кубок» — безусловно, событие в русской поэзии. В предисловии к «Громокипящему кубку» один из тогдашних литературных авторитетов Федор Cологуб писал: «Когда возникает поэт, душа бывает взволнована, не думаем, чтобы надо бы доказать, что Игорь Северянин — истинный поэт. Это почувствует каждый, способный понимать поэзию, кто прочтет «Громокипящий кубок»… Первый признак поэта — умение передавать, рисовать то, что он видит. Поэт обладает способностью подмечать такие черты в окружающем, которые одни воссоздают всю картину в воображении читателя» — это слова В. Брюсова.

Славе поэта во многом способствовал и его исполнительный дар. Вечера поэта неизменно проходили с успехом не только в Петербурге, Москве или Киеве, но и в самих отдаленных городах России. В 1910 г. он написал: Позовите меня, — Я прочту вам себя, Я прочту вам себя, как никто не прочтет. Его чтение сильнейшим образом действовало на всех, кто слушал его. Вот что вспоминает об этом Ирина Одоевцева: «Я все сильнее подпадаю под власть его необычайного чтения — пения, «гипнотически» действующего на меня. Я закрываю глаза, я тону, я иду на дно этого искрометного громокипящего водоворота поэзии, о, только бы слушать его, только бы он не замолкал… Я покорена, я очарована, я «осеверянена». (Ирина Одоевцева «На берегах Сены»)

Огромную роль в жизни Игоря Северянина сыграл приморский поселок Тойла, расположенная на северо — восточном побережье Эстляндской губернии. Тут он бывал в гостях у Федора Сологуба, здесь отдыхал от своей литературной и гастрольной деятельности. Именно в Тойла перевез поэт из Петрограда в 1918 году больную мать, Здесь он и застрял в сложных условиях немецкой оккупации, затем образовалась Эстонская буржуазная республика, и поэт оказался за пределами Родины.

«И вот мы остались без родины, И вид нам жалок и пуст, Как будто бы белой смородины Обглодан раскидистый куст» («Без нас»)

Здесь, в Тойла, поэт познакомился со овоей будущей женой, дочерью тойланского плотника Фелиссой Круут, 2 декабря 1921 года Игорь Васильевич Лотарев и Фелисса Михайловна Круут повенчались в Тарту, а 1 августа 1922 года у них родился сын. 27 февраля 1918 г. на «поэзовечере» в Политехническом музее в Москве Игорь Северянин бил провозглашен королем поэзии. Второе место занял В. Маяковский. Юрий Шумаков, знавший Северянина о детства, вспоминал об изменениях в поведении поэта, зависящих от обстановки и круга общения: веселый, воодушевленный и жизнерадостный в кругу друзей, он «совсем другим был в тартуских и таллинских кафе, в шикарных ресторанах, особенно в окружении «меценатов», стремившихся угостить знаменитого поэта, продемонстрировав этим близость к нему… Здесь Северянин явно исполнял «роль гения», держался надменно, принимал как должное оказываемые ему почести».

Последние годы Игоря Васильевича, когда он покинул Тойла и свою жену Фелиссу Михайловну, омрачены материальными лишениями. Северянин писал 14 сентября 1937 года своей доброй знакомой Августе Дмитриевне Барановой в Стокгольм: «…положение очень тяжелое. Не хватает самого необходимого…» «Я в полном одиночестве… горчайшую нужду переживаю… Конечно же, я ничего ровно не пишу…». Игорь Северянин умер в декабре 1941 года от сердечной недостаточности и похоронен на таллинском Александро-Невском кладбище. На скромной могильной плите выбито имя поэта и строки из его стихотворения «Классические розы»:

«Как хороши, как свежи будут розы. Моей страной мне брошенные в гроб».