Образ и судьба Моцарта в трагедии Пушкина

Трагична судьба Моцарта, гения, вынужденного творить в обществе, где царят зависть, тщеславие, где возникают преступные идеи и находятся люди, готовые их осуществить. Он, как гений, ощущает опасность, но не знает, что она исходит от его друга Сальери. Недаром его посещают печальные настроения и он чувствует приближение смерти. Пушкин создал выразительный символический образ враждебного Моцарту мира, представший композитору в виде черного человека. Если в первой сцене Моцарт весел, то во второй он пасмурен и томим предчувствиями близкой кончины: его воображение преследует черный человек. Ему кажется, будто черный человек «сам-третей» сидит с ним и Сальери. Вслед за этим он вспоминает легенду о Бомарше, друге Сальери, но отказывается верить ей. Устами Моцарта говорит сама природа, сама гармония, сыном которой он выступает.

Моцарт Ошибается только в том, что Сальери такой же сын гармонии: ему не достает свободы гения. Но ошибка Моцарта так понятна: он жизнерадостен, щедр от безмерности таланта, от человечности. Его кажущаяся «праздность» — не пустое безделье, а напряженный внутренний труд, творческое горение. Он несет своим искусством высшее знание — знание гармонии мира, открывает человечеству прекрасное как идеал. Пушкин передал Моцарту часть своей души. Поэтому образ Моцарта трогательно лиричен. В нем запечатлелось величие гения, жизнерадостность и праздничность таланта, артистизм его духовного облика. В двух рассмотренных трагедиях Пушкин сосредоточил внимание на интимных страстях, которые подчиняют себе человека. Пушкинские герои — «поэты страстей», они предаются им со всем жаром души. В том же ряду стоит и третья трагедия — «Каменный гость», где предметом художественного исследования стала любовь.

Упреки В несерьезном поведении, пренебрежительном отношении к собственному таланту не раз слышал сам Пушкин, и критические замечания Сальери в адрес Моцарта («Ты, Моцарт, недостоин сам себя», «гуляка праздный») воспринимаются как отклик поэта на заявления не понимающих его восприимчивую, жизнерадостную натуру современников.

Но элемент шифровки деталей биографии поэта, породившей эту литературную мистификацию, — не главный в выборе Сюжетов пьес. Главный мотив обращения к известным авторам и эпохам — хорошо знакомая подготовленному читателю культурная и историческая среда. Например, история «бессовестного развратника и безбожника» Дон Гуана неоднократно воплощалась в художественных произведениях, и у читателей сложилось представление о времени, об особенностях быта, нравов, психологической атмосфере описываемых событий. Это позволяло Пушкину, опустив многие детали, создать скупыми драматическими средствами пластически осязаемую картину жизни, эпохи. Небольшое упоминание Альбера о рыцарском турнире в воображении читателя перерастает в хорошо знакомую картину жизни Испании времен позднего средневековья: турниры, прекрасные дамы, готические замки с башнями, жадные ростовщики и экзотические купцы. Легенда об отравлении известным композитором Сальери гениального Моцарта будоражила умы современников Пушкина, а значит, и истоки и характер трагедии были хорошо известны читателям. Все это значительно увеличивало смысловую нагрузку художественных деталей, ведь упоминание известной бытовой подробности хорошо знакомой эпохи тут же неизбежно накладывалось на уже усвоенную читателем систему образов, и так воссоздавался весь культурно-исторический фон описываемого времени.

Таким образом, автор не только прозорливо увидел и точно воплотил зарождающиеся проявления индивидуализма, впоследствии подвергнутого развернутому психологическому анализу Достоевским, но и талантливо нарисовал с помощью минимума литературных приемов картины жизни различных эпох. Проницательный читатель, современник Пушкина, безусловно, видел связь исторического материала с современностью. Наступившая в стране реакция угнетала человеческую индивидуальность, унифицировала личность, и воссоздание в «драматических очерках» ярких, героических характеров, противопоставивших себя общему миропорядку, воспринималось прогрессивной аудиторией как протест против мертвящей российской действительности, как глоток свободного воздуха в затхлой атмосфере,

Поставив Героев в пограничную ситуацию выбора ими жизненного пути, Пушкин до предела обострил драматическую напряженность. Новаторские по форме, организации драматургического материала, с ограниченным внешним действием и большим внутренним, лирическим и философским содержанием, проникающие в глубины человеческой психологии, «маленькие трагедии» до настоящего времени вызывают неизменный интерес.