Образ матери в современной поэзии А. Малышко, Б. Олейника, В. Симоненко

Тема материнства — одна из самых популярных в украинской литературе. К величественной оде, спетой матери Тарасом Шевченко, с годами приобщались новые и новые голоса. Нет, вероятно, ни одного украинского писателя, который бы не вспомнил с признательностью родную мамочку.

Ведь мать — это первооснова жизни. Именно эту мысль отстаивал в своей поэзии Андрей Малышко. Корни глубокой символичности образа матери в поэзии Малышко уходят в детство.

Так как в детстве строятся первые и крепчайшие основы любви, духа, характера поэта.

В своей «Автобиографии» он, в частности, вспоминал, что материнские песни запечатлелись в его памяти на всю жизнь. Только одно в них не удовлетворяло мальчика: печальные концовки. Не могло его чуткое сердце мириться с трагической гибелью казака, которому черный ворон глаза клюет… И тогда Андрей перекомпоновывал песню по-своему: нет, не убит казак — ранен, вылечили его добрые люди, да и вернулся он домой. Таким было начало поэтического творчества.

Из сыновьего чувства признательности родилась настоящая жемчужина украинской лирики — «Песня о рушнике». В стихотворении образ матери воплощает извечную философию жизни:

Родная мама моя, ты ночей не доспала, И водила меня в поля на край села, И в дорогу далекую ты меня на заре провожала, И рушник вышитый на счастье дала.

С особой нежностью пишет о родной матери Борис Олейник. Вечной звездой, седой ласточкой, седым солнышком была для сына мать и такой осталась она после непоправимой потери . Трогательно поэт воспевал мамино бессмертие, светлую память о ней:

Там, где ты когда-то шла, Тихая тропа заплесневевшая Рожью-Судьбой Рассветной, Чудом-сказкой. Юным подсолнечником.

Цикл поэм «Седое солнце мое» посвящен памяти матери, и по определению литературоведов является настоящим художественным достижением Бориса Олейника. Состоящий из девяти поэм, написанных разными стихотворными размерами, в каждый раз различной психологической и художественной тональностью, цикл несет в себе и исповедь сына перед памятью матери, и преклонение перед ее честной трудовой жизнью, и раздумья о назначении человека на земле. Художественная сила стихов о матери определяется не только правдивым воспроизведением человеческих чувств, необыкновенной эмоциональностью, родниковой чистотой слова. Как это присуще Олейнику в стихах трагического звучания, он охватывает широкие горизонты человеческой жизни с его морально-духовным опытом и со всей памятью души.

Искренними чувствами к матери пронизано стихотворение «Лебеди материнства» Василия Симоненко. Экспозиционные строки стихотворения напоминают сказочный чудомир, динамичный, подвижный . Глаз читателя то охватывает вселенная с его звездным дождем , то оказывается в доме, обвитом чарами лебединого танца. Тональность мира нередко драматическая ; домашний же мир убаюкивающий, яркий , кроткий, так как в нем защищает дитя Материнская добрая ласка. «Описательная» часть создает фон, на котором разворачивается монолог матери. Это поток слов внутренних — на это указывает специфическое грамматическое оформление монолога.

Жизненная дорога в материнском видении идет словно между двумя рядами понятий: возможности выбора и верности. Выбирать можно все — друзей, жену, по духу брата, выбрать нельзя только Родину. От маминых песен учился поэзии и Василий Стус. До уровня высокой поэзии поднимает признательная сыновья память все нехитрые реалии детских лет:

…отцом сделанный стол, кривой на одну ножку, а на столе — четыре руки, мамины и отца.

Поэт возвышает и освящает образ матери как олицетворение чистоты и добра, что не предает, дает веру и силы. В поэзии Стуса пересекаются образы Украины и матери, пересекаются, чтобы явиться в одной неразрывной логической цепочке: «Отчизна, Мать, Жена…».

Борис Олейник «Мать сеяла сон»

Мать сеяла сон Под моим под окном, А вырос подсолнечник. И теперь: хоть буран, хоть сорняк иль туман, А мне — солнечно. Мать веяла лен Под моим под окном, А взошло полотно.

И теперь: хоть овраги, хоть ветра сквозь бури, А я иду все равно. Мать сеяла снег, Чтоб он мягко — к ногам, А выросло зелье. И хоть январь сечет, а мне за плечом Журавли журавлят. Мать сеяла хмель, Чтобы девушек отовсюду Я привлекал, А они, как на смех, проходили все.

Все ж одна — решилась. Мать выбрала лен. И вино уж давно Хмельно так хмелится. И из-под крыльев журавлиных Мне под окно Ноябрь стелется. Только цветом своим При моем окне Не опал подсолнечник.

Я несу его в мир, Чтоб не только мне, Чтоб и вам — солнечно.