Образ Рахметова и все «новые люди»

Огромно значение Рахметовых для жизни. «Мало их, но ими расцветает жизнь всех; без них она заглохла бы, прокисла бы: мало их, но они дают всем людям дышать, без них люди задохнулись бы. Велика масса честных и добрых людей, а таких людей мало; но они в ней — теин в чаю, букет в благородном вине; от них ее сила и аромат; это цвет лучших людей, это двигатели двигателей, это соль соли земли». Он Рахметов — профессиональный революционер, революционный вождь. Это рыцарь без страха и упрека, человек, будто выкованный из чистой стали. Таких людей, как он, немного. «Я встретил, — замечает Чернышевский, — до сих пор только восемь образцов этой породы (в том числе двух женщин)». Не сразу стал Рахметов «особенным человеком».Он приехал в Петербург обыкновенным порядочным юношей. Сближение с Кирсановым, познакомившим Рахметова с учением социалистов-утопистов и философией Фейербаха, явилось толчком к превращению его в «особенного человека». «Жадно слушал он Кирсанова в первый вечер, плакал, прерывал его слова восклицаниями проклятий тому, что должно погибнуть, благословении тому, что должно жить».

Одаренный необыкновенными способностями, Рахметов, изучив теорию социализма, скоро переходит к революционному действию, становится революционером, человеком «особой породы». «Он поважнее всех нас здесь, взятых вместе»,- говорит о нем Кирсанов. «Рахметов с поразительной быстротой расширяет круг своих знаний и после того, как переходит к революционной работе. В двадцать два года он был уже «человеком очень замечательно основательной учености». Читает Рахметов только «самобытные» сочинения, и это пото, му, что, по его мнению, «по каждому предмету капитальных сочинений очень немного; во всех остальных только повторяется, разжижается, портится то, что все гораздо полнее и яснее заключено в этих немногих сочинениях. Надобно читать только их; всякое другое чтение — только напрасная трата времени». Понимая, что сила вождя — в его близости к народу» Рахметов пристально изучает жизнь трудящихся. Пешком исколесил он всю Россию, был дровосеком, пильщиком, каменотесом, вместе с бурлаками тянул лямку на Волге. Для простого народа он — свой, родной человек. Недаром бурлаки прозвали его Никитушкой Ломовым в память легендарного волжского богатыря-бурлака.

Рахметов, готовя себя к революционной деятельности, знает, что ему придется переносить лишения, мучения, быть может, даже пытки со стороны царских тюремщиков. И он заранее закаляет свою волю и тело, приучает себя переносить физические страдания, отказывается от всякой роскоши, ведет жизнь аскета. Рахметов отличается редкой трудоспособностью: «Он успевал делать страшно много, потому что и в распоряжении временем положил на себя точно такое же обуздание прихотей, как и в материальных вещах. Ни четверти часа в месяц не пропадало у него на развлечение, отдыха ему не было нужно». Занятия его разнообразны, и смена их является для Рахметова отдыхом. О тайной революционной работе Рахметова Чернышевский, по вполне понятным причинам, не мог говорить открыто. «Я знаю о Рахметове больше, чем говорю»,- замечает писатель. Он только глухо упоминает о том, что у Рахметова «дел… была бездна, и все дела, не касавшиеся лично до него; личных дел у него не было, это все знали… Он мало бывал дома, все ходил и разъезжал, больше ходил. Но и у него беспрестанно бывали люди… часто по нескольку дней его не бывало дома. Тогда, вместо него, сидел у него и принимал посетителей один из его приятелей, преданный ему душой и телом и молчаливый, как могила».

Рахметов, зная, что революции нужны преданные и знающие люди, заботится о подготовке революционных кадров: в нескольких университетах учатся его стипендиаты, готовящиеся к подпольной деятельности. Он кажется человеком суровым и угрюмым. Он и сам говорит: «Видишь невеселые вещи, как же гут не будешь мрачным чудовищем». Но суровость его только внешняя, за ней скрывается нежная и любящая натура. «При всей своей феноменальной грубости он был, в сущности, очень деликатен», — замечает Чернышевский. «Какой это нежный и добрый человек», — думает о нем Вера Павловна. Для того чтобы помочь угнетенным выйти на богатые счастьем просторы жизни, Рахметов отказывается во имя любви к людям от личного счастья. «Я должен подавить в себе любовь, говорит он любимой женщине,- любовь к вам сзязывала бы мне руки, они и так не скоро развяжутся у меня,- уж связаны. Но развяжу. Я не должен любить… такие люди, как я, не имеют праза связывать чью-нибудь судьбу с своею».

Рахметов, как и все «новые люди» Чернышевского, действует по принципам «разумного эгоизма». Он борется за счастье народа, и эта борьба становится делом всей его жизни, смягчает его тоскливые думы и жгучую скорбь. В тяжелой и опасной работе он находит удовлетворение своей пламенной любви к народу. Не легок путь, по которому идет Рахметов, но не скуден, а богат радостями и счастьем этот путь. Хотя Рахметову посвящено меньше страниц, чем другим героям «Что делать?», он — важнейший герой романа, потому что идейный смысл произведения Чернышевского заключался в призыве к революционной борьбе за социалистическое преобразование общества.

Образом Рахметова Чернышевский отвечал на самый жгучий вопрос, волновавший передовую интеллигенцию: что делать для того, чтобы освободить народ от всякого угнетения и произвола?