Образ родины в лирике Ф. И. Тютчева

Как всякий русский поэт, Федор Тютчев не мог быть только поэтом лирическим. Вся его поэзия проникнута глубоким, мистическим чувством к отчизне. Признавая наличие живой души в природе, он подобным образом видел ее в России. Более того, он считал Россию по природе своей христианским царством. По мысли его, Россия призвана внутренне и внешним образом обновить человечество.

Для Тютчева Россия была не столько предметом любви, сколько веры — «в Россию можно только верить». Личные чувства его к родине были сложны и многоцветны. Было в них и отчуждение, а с другой стороны — благоговение к религиозному характеру народа.

Всю тебя, земля родная, В рабском виде Царь небесный Исходил, благословляя. Были у Тютчева, наконец, минутные увлечения самым обыкновенным шовинизмом. Тютчев не любил Россию той любовью, которую Лермонтов называл почему-то «странною». К русской природе он испытывал очень сложные чувства. «Север роковой» был для него «сновиденьем безобразным», родные места он прямо называл «немилыми». Итак, опять увиделся я с вами, Места немилые, хоть и родные Ах!

Нет, не здесь, не этот край безлюдный Был для души моей родимым краем. Значит, его вера в Россию не основывалась на генетическом чувстве, а была делом сознательно выработанного убеждения. Первое высокопоэтическое выражение этой веры он дал в прекрасном стихотворении «На взятие Варшавы». В своей борьбе с братским народом Россия руководствовалась не зверскими инстинктами, а только необходимостью «державы цельность соблюсти», для того чтобы Славян родные поколенья Под знамя русское собрать И весть на подвиг просвещенья Единомысленную рать.

Эта вера в высокое призвание России возвышает самого поэта над мелкими и злобными чувствами национального соперничества и грубого торжества победителей. Позднее вера Тютчева в Россию высказывалась в пророчествах более определенных. Сущность их в том, что Россия сделается всемирной христианской державой: «И не пройдет вовек // Как то предвидел Дух и Даниил предрек». Однако эта держава не будет подобием звериного царства.

Ее единство не будет держаться насилием. «Единство, — возвестил оракул наших дней, — Быть может спаяно железом лишь и кровью…» Но мы попробуем спаять его любовью, — А там увидим, что прочней… Великое призвание России, по мысли Тютчева, предписывает ей держаться единства, основанного на духовных началах: Над этой темною толпой Непробужденного народа Взойдешь ли ты когда, свобода, Блеснет ли луч твой золотой? Растленье душ и пустота. Что гложет ум и сердце ноет…

Кто их излечит и прикроет? Ты, риза чистая Христа… Если принять точку зрения поэта, что Россия — душа человечества, то, как и во всякой душе, светлое духовное начало имеет против себя темную хаотическую энергию, которая еще не побеждена, еще не подчинилась высшим силам, которая еще борется за преобладание и влечет к смерти и гибели.

Ее жизнь еще не определилась окончательно, она еще движется, двоится, увлекаемая в разные стороны противоборствующими силами. Воплотится ли в ней свет истины, спаяла ли она единство всех частей любовью? Сам поэт признает, что она не покрыта еще ризою Христа. Значит, судьба России зависит от исхода внутренней нравственной борьбы светлого и темного начал в ней самой.

Условие для исполнения ее космической миссии есть внутренняя победа добра над злом. И тогда все остальное приложится ей.