Общие установки теории и истории имажинизма

В 1915 году в сборнике «Стрелец» была напечатана статья Зинаиды Венгеровой «Английские футуристы». Автор рассказывает об Эзре Паунде, представителе нового направления в литературе — имажинизма. «Мы не футуристы, прежде всего, не футуристы… Эзра подводит меня к стене, где развешаны оттиски для манифестов, заготовленных для «В1аз1;’а», первого программного сборника новых поэтов и художников. Он указывает на слова: «Маринетти — труп». …Мы, Вортисты, а в поэзии «Имажисты».

Наша задача сосредоточена на образах, составляющих первозданную стихию поэзии, ее пигмент, то, что таит в себе все возможности, все выводы и соотношения, но что еще не воплотилось в определенное соотношение, в сравнение и тем самым не стало мертвым.

Прошлая поэзия жила метафорами. Наш «вихрь», наш «УогЪех» — тот пункт круговорота, когда энергия врезается в пространство и дает ему свою форму. Все, что создано природой и культурой, для нас общий хаос, который мы пронизываем своим вихрем». Позже сходные мысли высказал московский поэт Вадим Шершеневич: «Поэзия есть искусство сочетания самовитых слов, сло-вообразов…

Поэтическое произведение — непрерывный ряд образов». Началом русского имажинизма принято считать «Декларацию» 1919 года . В ней с пафосом говорится о принципиальной новизне имажинизма по отношению к футуризму .

Цитируем «Декларацию»: «Скончался младенец, горластый парень десяти лет отроду .

Издох футуризм. Давайте грянем дружнее: футуризму и футурью смерть. От футуризма тускнеет жизнь.» Фактически же зарождение русского имажинизма следует отнести к февралю 1918 года, когда Шершеневич под псевдонимом Георгий Гаер написал статью «У края «прелестной бездны»» .

Название пародирует строчку из поэмы Маяковского «Человек», а основная претензия к футуризму — его содержательность: «Нам смешно, когда говорят о содержании искусства Тема, содержание — эта слепая кишка искусства — не должны выпирать, как грыжа, из произведений. А футуризм только и делал, что за всеми своими заботами о форме, не желая отстать от Парнаса и символистов, говорил о форме, а думал только о содержании» . «Футуризм умер потому, что таил в себе нечто более обширное, чем он сам, а именно имажинизм» . Одно из первых выступлений группы — «Митинг-выставка стихов и картин имажинистов» — было организовано Союзом поэтов в Политехническом музее.

Вероятно, именно с этого момента и начинается активное участие имажинистов в литературной жизни Москвы, названное ими же «Кафейным периодом поэзии». Дело в том, что Союз поэтов находился в бывшем кафе «Домино», которое переделал под клуб Художник Юрий Анненков. Переделал в духе несуществовавшего тогда поп-арта: на стене птичья клетка, рядом приколочены к стене старые штаны с заплатками, далее рисунки, гротескно иллюстрирующие стихи Блока, Белого, Брюсова. Каждый член союза получил охранную грамоту с подписью народного комиссара по просвещению А. Луначарского. Как пишет М. Ройзман, «Этой охранной грамотой А. В. спас ряд крупных поэтов от всяких напастей эпохи военного коммунизма, сохранил их жилища и очень ценные, собираемые десятилетиями библиотеки» («Все, что помню о Есенине».

М., 1973). Далее была учреждена по инициативе С. Есенина «Ассоциация вольнодумцев в Москве». В уставе значилось: «»Ассоциация» ставит целью духовно-экономическое объединение свободных мыслителей и художников, творящих в духе мировой революции и ведущих самое широкое распространение творческой революционной мысли и революционного искусства человечества путем устного и печатного слова».

Официально зарегистрированная Луначарским «Ассоциация» являлась юридическим лицом в отличие от неформального «Ордена имажинистов», который составлял ее творческое ядро. Этим, в частности, объясняется то, что журнал «Гостиница для путешествующих в прекрасном» — фактически печатный орган имажинистов — издавался Ассоциацией. По своей структуре «Орден имажинистов» неоднороден, он как бы распадался на два крыла. «Правое» крыло представляли И. Грузинов, С. Есенин, Р. Ивнев, С. Кусиков; «левое» — А. Мариенгоф, В. Шершеневич, Н. Эрдман, Г. Якулов. «Правые» рассматривали образ как средство, «левые» — как самоцель.

Среди имажинистов также числились А. Авраамов, Б. Глубоковский, И. Старцев, М. Ройз-ман. На короткое время к «Ордену» примкнул С. Спасский. Н. Клюев был участником одного из первых альманахов-имажинистов.

В блужданиях своих ненадолго забрел в их стан В. Хлебников . Вчерне основные постулаты имажинизма были сформулированы шестью годами ранее 1919 года в «Открытых письмах» Вадима Шер-шеневича и Льва Зака, печатавшегося под псевдонимом «Хрисанф» и «М. Россиянский» в альманахе «Крематорий здравомыслия». Именно тогда и там впервые был провозглашен «примат образа».

Теоретические разработки имажинистов — это тоже своеобразные произведения искусства, выстроенные на метафорическом принципе и не всегда предполагающие его осуществление на практике. Эклектизм, свойственный в целом этому течению, подтверждается тем фактом, что творения имажинистов с одинаковым успехом можно встретить на страницах коммунистической, анархистской, левоэсеровской периодики.

По количеству выпущенных книг издательство «Имажинисты» опережало многие литобъединения Москвы. Группа славилась шумным участием в диспутах, поэтических вечерах и дискуссиях того периода. Со временем теория имажинистов претерпела некоторые изменения.

Так, их «Почти Декларация» уже признавала, что образ должен быть подчинен содержанию. Идеолог группы В. Шершеневич заявлял: «Мы, имажинисты, идем в литературу, неся лозунги романтического идеализма» (Веч. известия, 1923, 27