Оценки образа Генриха IV в литературе

Однако во времена Шекспира в литературе можно было встретить и другие оценки Генриха IV. Как раз в тс годы, когда Шекспир создавал свои исторические драмы о Генрихе IV, было опубликовано сочинение Джона Хейварда, в котором автор противопоставляет резко отрицательно обрисованному Ричарду II идеализированного Генриха IV, который якобы не узурпировал престол, а был как достойнейший приглашен на трон: «Единственным человеком, на ком сошелся всеобщий выбор, был Генрих, герцог Херифорд (которого после смерти его отца называли герцогом Ланкастерским) — не по его собственному предложению и желанию, по потому, что он пользовался всеобщим уважением». Но нужно сразу же отметить, что Шекспир не разделял взгляда Хейварда.

Сложность, которую представляет для исследователя образ короля, в значительной степени объясняется тем, что Генрих IV лучше всех остальных персонажей пьесы (а быть может, и лучше всех шекспировских героев вообще) умеет скрывать свои мысли и намерения.

Из исторических источников, в том числе и тех, которые были знакомы Шекспиру, известно, что Генрих IV, окруженный придворными, готовыми каждую минуту изменить ему, отличался крайней недоверчивостью не только по отношению к тем, кого он подозревал в измене, но и к тем, кто оставался лояльными подданными короны. В сцене объяснения короля с наследником во второй части Генрих IV открыто характеризует свое отношение к придворным.

Мои друзья, что стать должны твоими, Зубов и жал лишились лишь недавно. С их помощью кровавой стал я править И мог страшиться, что меня их мощь Низринет вновь.

Для того чтобы правильно оценить приемы, посредством которых Шекспир лепит этот образ, необходим довольно подробный текстуальный анализ этих сцен. Но этот анализ полностью окупает себя. Он не только доказывает верность замечания Г. Гейне, писавшего: «Вообще экспозиции шекспировских трагедий достойны удивления. Уже эти первые вступительные сцены вырывают нас из узкого круга будничных чувств и обычных мыслей и переносят в центр тех колоссальных событий, которыми поэт задумал потрясти и очистить наши души». «Генрих IV» начинается монологом короля, в котором он говорит о своем намерении организовать крестовый поход в Святую землю. Смысл этого монолога полностью раскрывается лишь при сопоставлении его с предсмертным наставлением, которое король делает наследнику. Только тогда король открывает сыну мотивы, которыми он руководствовался, настаивая на организации похода:

Опасность отвращая, Я многих истребил и собирался Вести в Святую землю остальных Чтоб не дали им праздность и покой В мои права внимательно всмотреться. Веди войну в чужих краях, мой Генри, Чтоб головы горячие занять; Тем самым память о былом изгладишь.

Оказывается, планы похода в Святую землю были частью общеполитического курса Генриха IV, рассчитанного на отвлечение внимания его врагов от внутриполитической борьбы. Указания на то, что Генрих IV предполагал совершить крестовый поход, встречаются у Холиншеда, а также и у некоторых других хронистов, например у Фабиана.

Весьма близко к точке зрения Шекспира подходит Сэмюэл Дэниель в эпической поэме «История гражданской войны между Норками и Ланкастерами», первые 4 книги которой появились в 1595 году. Излагая предсмертный разговор Генриха IV с сыном, Дэниель, так же как и Шекспир, подчеркивает, что король принимает решение о крестовом походе для того, чтобы занять феодалов и отвлечь их внимание от внутренних смут.

Однако и Дэниель, и хронисты относят эти планы к последнему году царствования Генриха IV, не связывая их с характеристикой внутренней и внешней политики короля на всем протяжении его правления.

Интересный штрих в образ короля вносит также его реакция на известие о том, что Хотспер не желает передать королю захваченных им пленных шотландцев. Претензии короля к Хотсперу по существу никак не обоснованы. Как указывает Уайт в комментариях к «Генриху IV», согласно военной юрисдикции тех времен любой рыцарь, захвативший пленного, выкуп за которого не превышал 10 000 крон, был волен распорядиться пленником по собственному усмотрению. В числе шотландцев, захваченных Хотспером, лишь одного следовало безусловно передать королю как персону королевской крови. Поэтому ничего возмутительного в отказе Хотспера отдать остальных пленников королю быть не могло, тем более, что незадолго до этого Перси были вынуждены на свои собственные деньги выкупать у шотландцев Хотспера, попавшего в плен в битве при Оттербурне; теперь на выкуп, полученный за пленных шотландцев, Перси рассчитывали поправить свои финансовые дела.

А в пьесе Генрих воспринимает поведение Хотспера как нечто вызывающее. Тем самым Шекспир показывает проницательность короля: за незначительным, казалось бы, признаком неповиновения Хотспера король сразу различает реальную угрозу выступления феодальной оппозиции против центральной власти. В третьей сцене первого действия Шекспир так же планомерно продолжает раскрывать неизвестные дотоле черты Генриха как политического деятеля. В этой сцене полностью проявляется способность Генриха принимать быстрые и далеко идущие решения.